– Звучит правдоподобно. – Согласилась Мика, не зная, как замять неудобную тему. Пришлось резко её сменить. – Что сказали врачи и целители?
– В основном, возмущались моим отношением к собственному здоровью. – Арида решила не заострять внимание на резком переходе, так как ей самой не по душе были разговоры о смерти матери.
– Ты же вроде ничего такого… – блондинка осеклась и уже более подозрительно осведомилась: – Или я чего-то не знаю? Ари?
– Да всё ты знаешь. Просто я буквально сбежала из больницы – меня не хотели отпускать, дескать, ещё месяц для реабилитации необходим. А то, что у меня регенерация высшего уровня, их не волнует. – Передразнила эфрина врачей.
– Ари, каким бы хорошим не было твоё здоровье, такими темпами ты окончательно его угробишь. – Нахмурилась Микаэла.
– Мик, давай не будем. Я прекрасно знаю обо всём этом. К тому же у меня на очереди отец, вот уж кто пропесочит мне мозги похлеще самого занудного целителя.
Микаэла подарила подруге сочувствующий взгляд.
– Ладно, иди отдыхать. Я уберу со стола. – Сказала она.
– Хорошо. Ты потом гулять?
– Да, развеюсь немного, заодно осмотрюсь. Я ж не была у тебя уже… м-м, сколько?
– Не помню, но, видимо, достаточно долго, раз нам обеим уже не под силу вспомнить такую простую вещь.
– Стареем. – Подвела итог Мика, и девушки рассмеялись своей излюбленной шутке.
Арида отправилась в спальню досыпать, Мика, как и говорила, вышла прогуляться. Однако сон не шёл – то ли ночной кошмар не давал унестись в мир грёз, то ли ещё что-то. В итоге девушка некоторое время только и делала, что ворочалась, пытаясь принять наиболее удобную позу. А потом стало не до сна – позвонил отец.
– Арида. – Ровным тоном поприветствовал он.
– Папа. – Осторожно отозвалась Ариада.
Гаррет дер Орвис на памяти Ариды никогда ещё не кричал. Он превосходно заменял крики на особые интонации, в итоге получалось не хуже. Особенно эффектно это действовало на подчинённых, когда дер Орвис, умудрялся удерживаться в рамках культурной, почти светской, речи. Обычно тот, кто удостаивался такой беседы с начальником, уходил от Гаррета дер Орвиса красным как рак и следующую неделю старательно выполнял свои обязанности, боясь лишний раз привлечь к себе внимание.
По ту сторону телефона молчали. Дер Орвис славился своей жёсткостью и тяжёлым характером. Но в общении с друзьями, и тем более с семьёй, старался быть мягче. Наверное, по этой причине все разговоры с дочерью ассоциировались у него с хождением по минному полю – сунешься не туда, и последует взрыв – слишком уж эфрин боялся потерять любимую дочь вслед за её матерью.
– Ари, как ты такое допустила? – наконец, сумел подобрать правильные слова родитель.
– Пап, – устало вздохнула девушка. – Давай не будем об этом? – Попросила она, не слишком надеясь на то, что удастся миновать поучительной беседы.
– Дочь. – Уже другим тоном сказал дер Орвис.
Арида тут же подобралась: когда отец называл её не иначе, чем «дочь», это значило только одно – шутки кончились, и лучше не спорить, потому что родитель держится на честном слове. И чаша терпения его почти переполнилась.
– Пап, ну, пожалуйста, давай не будем?.. Я уже давно не маленькая девочка, мне тридцать два, в конце концов!
– Вот именно, – жёстко отрезал Гаррет дер Орвис. – Что тебе всего лишь тридцать два, ты даже не совершеннолетняя.
– По меркам эфринов!.. – вставила Арида.
– И уже дважды пережила остановку сердца! – с горечью констатировал отец. Кто-то на заднем фоне ласково просил успокоиться. – Дважды, Ари! У меня волосы уже начали седеть от таких новостей.
Ариаде было невыразимо стыдно, больно и обидно.
– Пап, – тихо протянула она. – Прости. Я не хотела, чтобы ты знал…
– Арида, я не ослышался? – глухо уточнил родитель. – Ты не собиралась даже посвящать меня в собственные дела?
Арида протяжно застонала, закатив глаза к потолку: теперь отец со своей заботой будет наседать вдвойне, если вообще не заставит ближайший год провести у него под крылом.