– Пап! Папа! Со мной всё хорошо! Я взрослая, и прекрасно могу о себе позаботиться сама!
– Я вижу. – Процедил родитель. – И какая ты взрослая, и как о себе заботишься, раз за последние… сколько? – замялся он, вспоминая. – Шесть лет не брала отпуск! Про накопившиеся отгулы, которых в общей сложности набралось на добрых четыре месяца, вообще молчу.
Ариада молчала, признавая правоту отца. Да и что она может ему противопоставить? Всё же, он – отец, тот, кто всегда будет волноваться и заботиться о ней.
– Так вот, послушай меня, дочь, – последнее слово дер Орвис специально выделил. – Для меня ты всегда будешь маленьким и нуждающимся в защите ребёнком. Я не вмешивался в твою жизнь достаточно долго, и успел убедиться в том, что о себе ты совершенно не думаешь. – Вот тут родитель оказался прав на «все сто». Арида больше всего переживала о том, какового придётся близким ей людям в случае неудачного исхода противостояния с проклятьем. Потому о себе думала в последнюю очередь. – А учитывая нашу разницу в возрасте и опыте, делаю вывод, что тебе ещё необходимы наставления…
– Ты прав, как всегда прав. – Вставила Арида и быстро заговорила, надеясь остудить пыл отца и увести от темы воспитания. – Просто я не хотела беспокоить тебя и Веру, всё же ей сейчас ни к чему излишнее волнение…
– Арида! – прикрикнул отец так, что где-то на заднем фоне что-то упало. – Не пытайся перевести тему, прикрываясь Верой!
Ариада досадливо поморщилась – слишком легко её раскусили.
– Ты хоть понимаешь, чем грозит такая беспечность?! В лучшем случае ты перегоришь, и это случится ещё до того, как ты разменяешь первую сотню лет! Ты хочешь остаться без магии? Сможешь жить с мыслью, что стала лишенцем по собственной глупости? Нет, будешь мучиться, постоянно думая о том, что всё могло сложиться по-другому. А я, между прочим, в старости планирую внуков нянчить, а не смотреть на больную дочь!
Ариде очень хотелось сказать, что пока он доживёт до старости, вполне вероятно, что у его внуков появятся уже свои внуки, но злить отца ещё больше побоялась.
– Пап, у тебя как бы свои дети на подходе, а ты о внуках заговорил…
– Я в курсе, – сухо ответил тот. – Ари, как твой отец я считаю нужным вмешаться.
– Угу, – вяло согласилась Арида.
– В связи с некоторыми обстоятельствами, я не могу сам приехать за тобой. Полагаю, добровольно ты к нам ехать не захочешь.
«Какое верное замечание!» – ехидно подумала девушка. Она прекрасно знала, что если приедет к отцу, то он запрёт её в загородном доме, полном медицинского оборудования, где за ней круглосуточно будет вестись наблюдение. Один раз нечто похожее уже произошло, и это выработало у Ариды стойкую неприязнь к людям в белом. А уж как она ненавидела запах и белизну медицинских учреждений…
– Угу. – Буркнула девушка, так как от неё ждали ответа.
– Я так и думал. – Спокойно сказал дер Орвис. – Раз так, я предлагаю альтернативу.
Арида сразу обратилась в слух.
– Какую? – осторожно спросила она. Такое предложение поступило впервые. Обычно отец ограничивался двумя критериями в разговорах: согласием или категоричным отказом.
– Я уже говорил с твоим начальником, – Ариде почудились какие-то странные нотки в голосе родителя, но они исчезли также быстро, как и появились. – И он мне порекомендовал отправить тебя туда, где тебе будет комфортнее всего; где можно воссоединиться с собой и своей магией.
Девушка притихла в ожидании подвоха. Как бы сильно Оран Девиш не показывал свою заботу о подчинённой последнее время, характер, как и чувство юмора, у него был своеобразным, и посоветовать он мог что угодно.
– Поедешь к моему старинному другу, – рассказывал дер Орвис. – У него свой дом, живёт на приличном расстоянии от города, ведёт уединённый образ жизни. Будешь реабилитироваться на природе, без белых комнат и аппаратуры.
– А это где? – Арида очень надеялась на какой-нибудь осторовок в море. Или на курорт, где включены всякие процедуры для её многострадального тельца.
– Недалеко от Шелонского горнолыжного курорта.
«Горы, значит, – размышляла Ариада. – Не так уж плохо. Нет, это даже лучше – не придётся сдерживать магию, смогу попрактиковаться вволю».
– Хорошо.