– Какой же? – заинтересовался я.
– Бюрократия у общинников и эгоистов давно обособилась от народа и служит только сохранению и воспроизводству самой себя. Главная забота бюрократии – не развитие, а стабильность общества, поскольку она на нём паразитирует. Они страшно боятся любых перемен.
– Уровень стагнации уже перевалил за семёрку, – проинформировал ИИ. – До точки невозврата остались считанные годы.
– Мы видим все признаки системной административной деградации. Забюрократизированность, лживость. Управленческие структуры поражены семейственностью, коррупцией и некомпетентностью. У правящих структур давно уже утвердилось ложное чувство элитаризма и презрение к массам. Они считают себя выше. А это уже возврат к сословному обществу. Бюрократия эгоистов и общинников – это почти одно и то же. Разъединяет их только взаимная ненависть и угроза войны.
– Жили бы они и жили так – сказал я. – Но кластер уже начинает лихорадить! На Эмме раз и Эммин два понижение статуса социальной стабильности на десять пунктов. Это эхо стагнации социума Охвостья.
– И что делать, Александр? Что делать?! Не воевать же и не сажать им на шею оккупационную администрацию.
– Не воевать – это точно, – кивнул я.
Тут в глазах у меня помутилось, вокруг все пошло рябью. Перехватило дыхание, и казалось, что замершее сердце никогда не застучит вновь. И длилось это очень долго. Целую вечность.
Неожиданно всё вернулось в привычное состояние. Та же кают-кампания звездолёта. Та же планета под нами. Только слева мерцало туманное облако.
– Что стряслось? – воскликнул я.
– По звездолёту нанесён термоядерный удар мощностью в одну мегатонну, – сообщил ИИ. – Погашен сдвигом пространственно-временных констант. Мы перенесены на три минуты вперёд.
– Что там светится? Остаточные продукты взрыва?
– Вы верно установили причину данного явления.
– Кто на этот раз ударил по нам?
– Удар нанесён с территории Анархической Соборной Конфедерации.
– Всё с той же точки?
– Да.
– Ох, нарвутся эти фраера гнутые на добрые воровские перья! – с угрозой произнёс Абдулкарим.
– Чего? – не понял я.
– У меня есть мнение, уважаемый Александр, что необходимо кардинальными мерами навести ясность в вопросе неспровоцированной агрессии со стороны указного государства. Хотя сие грубое действо и заставляет биться моё сердце в печали, – перевёл Абдулкарим с блатного на витиеватый восточный.
– Ну, так нанесём им визит, – кивнул я. – Чтобы знали – негоже по дипломатическим кораблям ядерными боеголовками кидаться…
Штаны на нем были спортивные, с пузырями на коленях, а китель военный, с золотыми погонами и орденскими планками. А на голове кепка с оранжевой нашлёпкой высшего уровня потребления по градации эгоистов – дорогая вещичка!
За спиной его висел ручной пулемёт, на плече лежал огромный свиной окорок.
Этот часовой прогуливался вдоль высокого алюминиевого забора воинской части. Время от времени он как дубинушкой взмахивал окороком и откусывал от него кусок.
– Э, добры люди, дальше нельзя, – важно произнёс он, издали завидев нас. – Понимаешь ли, закрытая особо важная военная территория. Вся секретная. Там знаете, какие дела делаются!
– Какие? – тут же спросил я.
– Ядрёные ракеты стоят. Жахнет – и города нет! Ей Богу, – перекрестился окороком воин – символика у них здесь была почти христианская.
– Это же силища! – уважительно произнёс Абдулкарим.
– А ты как думал! Ты знаешь, сколько денег это стоит – пульнуть отсюда.
– Сколько?
– Много, – задумчиво произнёс боец. – Нам на жизнь хватает.
– Вы что, за деньги ракеты пускаете? – я не поверил своим ушам.
– А то ж! Зарплату уже лет пять как не платят. Ну и крутимся, как можем. И продаём, что покупают.
– Жах – и города нет. Это серьёзно, – вкрадчиво произнёс Абдулкарим.
– Не, ну ядрёные не запускаем – за это накажут. Так, парочку обычных там по конкурентам, политическим противникам, повстанцам и революционерам. И нам хорошо – ракеты утилизируем. И заказчикам – задёшево вопрос решают. О как! А вы думали! Это вам не свинью накормить! Это политика!
Это была именно та база, с которой по нам периодически запускались ядерные ракеты. И находилась она на территории Анархической Соборной Конфедерации Повелителей Морей.
Некогда эта земля являлась частью Всемирной Трудовой Общины и носила название Западной Провинции, а жителей лет сто назад начали именовать провинциалами.
Народишко там собрался себе на уме, и любимой темой во время нахождения в большой стране было, как они всю державу озолотили, а им мяса не докладывают и самогон бесплатно не наливают. Эти окраинные амбиции со временем крепли, проникая в мозги народа. И все бы ничего, но в Метрополии начались волнения.