— Хоть бы мне кружечку принесла, эгоистка.
— Занудам кофе с утра не полагается — ответила Агата, показала язык и прихлебнула из кружки. После чего вальяжно разлеглась на отодвинутом сидении, и высунула ноги в окно. Она буквально лежала на сидении. Даниель лишь с утомлённым выражением лица покачал головой, и завёл мотор. Потом развернул машину и выехал на пятую авеню.
В будние дни семидесятое шоссе сильно загружено. И поэтому пробки в направлении Хеверли Хайтс — обычное дело. Застряв между фургоном доставки продуктов, и синим минивеном, Даниель и Агата ждали начало движения. На улице было жарко, асфальт был раскалён от дневного солнца. В машине было очень душно, и даже открытые окна не помогали. Кожаный салон светло коричневого цвета сейчас не казался таким удобным. От духоты было ощущение, что и кожа нагрелась, и в машине сидеть было невыносимо. Суета, крики и дорожная возня раздражали как Агату, так и Даниеля. Всё это вызывало лишь желание вылезти отсюда к чертовой матери и идти пешком. Агата расстегнула половину пуговиц рубашки. И стала обмахивать себя папкой. На её груди красовался белый кружевной бюстгальтер, чьи узоры напоминали лепестки цветов. Мужчина в машине на параллельной полосе засмотрелся на Агату, и пролил на себя кофе. Она отвернулась от зеваки, и заметила, что Даниель трёт рукой виски и морщится. Наверное, опять слышит голоса. И Агата поняла, что об этом нужно поговорить сейчас:
— С тобой всё в порядке? Расскажи мне, что с тобой происходит во время приступов? Я же вижу, что тебя это изматывает.
— Я слышу голоса. А иногда вижу галлюцинации.
— И что же ты видишь?
— Девушку, которую убил. Тришу.
— Расскажи мне о ней. О том, что между вами было.
— Хм… наша встреча была случайностью — на лице Даниеля расцвела ностальгическая улыбка. Агата никогда ещё не видела его искренне улыбающимся.
— Настолько глупой, что даже не верится, что так кто-то связывает жизни друг друга. Это было два года назад, четырнадцатого марта. Я тогда следил за одним студентом. Помню, его звали Джонни Вандер. Родители подозревали его в прогулах, тусовках и употреблении наркотиков. Я следил за ним, пока тот шёл к железнодорожному вокзалу Ирвинга. Ближайший поезд отправлялся в Хантсвилл, и по слухам там братство «Лисы» из его колледжа собирались проводить там большую вечеринку.
Я шёл за Джонни, и делал пометки в своем блокноте, после чего решил перечитать их на ходу. Уже собирался зайти за Джоном внутрь вагона, как вдруг столкнулся с кем-то по пути. Я настолько увлёкся записями, что не заметил идущего на меня человека. И, как оказалось, девушка не увидела меня потому, что читала новости в телефоне. Кофе, что было в её стаканчике, оказалось на рубашке и лице. Ещё тогда повернулся в сторону закрытых дверей вагона, и смотрел, как тот отъезжает от станции. Поезд уехал, а вместе с ним и Джон. Тогда я сказал: «Черт, и цель ушла, и ещё кофе облили. Чудесный день». И она ответила: «Ой, да что вы так расстраивайтесь, давайте рубашку тогда мне, я её постираю». Её улыбка была незабываемой. После этого я отдал ей рубашку, и она правда её постирала. И это послужило поводом нашей встречи. И после этого наше знакомство переросло в нечто большее.
Даниель отвёл руку назад, чтобы найти бутылку с водой, которую он всегда ставит чуть дальше водительского сидения. И почувствовал, что её взяли в ладони. Так, как это было раньше. Это была Триша. Они всегда так ездили в машине, когда с ними был Эдвард. Он садился на переднее пассажирское сидение, а Триша садилась за ними. И Даниель всегда отводил руку назад, и брал кисть Патриции в свою ладонь. Они всегда были вместе. И сейчас детектив почувствовал то самое ощущение. Он обернулся, и увидел её глаза. Словно весенняя листва. Он тонул в них, и не мог выбраться. Триша приближалась к нему, и была почти лицом к лицу с ним. Кровь из раны капала на сидение машины. Она шептала, и всё крепче сжимала его руку:
— Я всегда рядом с тобой, Дэнни. Я всегда рядом… — сказала Триша, приближаясь к его лицу, и закрыв глаза, готовясь к поцелую. Она потянула правую руку к лицу Даниеля, чтобы подтянуть его к себе. И он почти поцеловал ее…
— Бип! Бип! Бип! — гудел минивэн за Шеви. Движение на шоссе оживилось, и пробка стала рассасываться. Можно было начинать движение. Даниель очнулся, и понял, что никого сзади не было, и это была лишь галлюцинация. Он выругался, и несколько раз ударил ладонью об руль. Потёр виски руками, и нажал ногой на педаль газа.
— И сейчас это была она? — спросила Агата.