– Свалился с обрыва в море. Как раз, вина слишком много выпил. Но я думаю, – сторож сделал загадочное лицо, – тут в другом дело.
– Как в другом? Неужели убийство?
Сторож махнул обеими руками.
– Про Тутанхамона слышали? Это такой же, только в Египте.
На словах «такой же» он указал на витрину, где под стеклом покоится раскопанный скелет.
– Ну, допустим, не совсем такой, – возразил Жаров. – Тутанхамон был мумией.
– Очень страшной мумией, – подтвердил сторож.
Его взгляд остекленел, по лицу пробежала тень ужаса. Он мотнул головой, сказал:
– Я, видите ли, в экспедиции работаю. По ночам дежурю. И вот, бывает… Мумия – не мумия, но что-то такое есть.
Жаров невзначай засунул руку в карман и щелкнул диктофоном. Рассказ сторожа и вправду поначалу казался интересным.
– Вскрыли мы эту древнюю гробницу на нашу голову. Вот и начали происходить несчастья. Как с теми бравыми ребятами, что откопали Тутанхамона.
– Как вы только что сказали, несчастье произошло лишь одно – с профессором.
Жаров кивнул на унылое фото покойного.
– Это только начало, я уверен! – воскликнул сторож. – Например, вчера утром в раскопе обрушилась плита, столько пыли поднялось! Слава богу, что никто не погиб. А мог бы…
Жаров, наконец, почувствовал острый запах перегара и его предположение подтвердилось. Он выключил диктофон.
– Ты пил вчера?
– Ошибаетесь, – с гордостью сказал сторож. – Я пил – сегодня!
Жаров отошел, покачивая головой. Огляделся. Его внимание привлекла тихая невзрачная девушка, которая также была изображена на афише выставки. Жаров подошел к ней.
– Простите, я видел вас на фотографии. Вы работаете в экспедиции?
– Да, я лаборант, – подтвердила девушка. – А вы из полиции?
Жаров в очередной раз удивился человеческой проницательности. Конечно, работая с милицией (теперь уж полицией) не первый год, он и сам как-то омилиционерился, подобно тому, как кинолог Ярцев с каждым годом все больше походил на свою собаку.
– Нет, я журналист, – сказал он, думая задать девушке несколько вопросов, но тут ему помешали.
Рядом с ними вырос человек лет сорока и неприязненно посмотрел на Жарова. Тоже сотрудник экспедиции: его козлиную бородку Жаров запомнил по афише.
– Ольга, нам надо поговорить!
Ольга смотрела на него широко раскрытыми глазами. По ее щеке вдруг скатилась крупная слеза.
– Не о чем нам говорить, – сказала девушка и поспешно отошла.
Жаров остался вдвоем с навязчивым господином. Тот неловко улыбнулся, будто ища понимания.
– Девушки… – изрек он. – Сегодня – солнце, завтра – луна. Можете взять интервью у меня: я – художник на этих раскопках. Моя фамилия Боревич. Знаете, надо постоянно зарисовывать всякие находки.
– Да? У вас что – фотоаппарата нет?
– Ну, и снимаю, конечно. Но, по правилам, все должно быть зарисовано на ватманских листах отчета. Точные чертежи. Размеры. Каждая косточка скелета.
– Кстати, о скелете, – оживился Жаров. – По каким признакам установили, что это могила именно Овидия?
– А вы разве не видели табличку с его стихами? Да и скелет принадлежит мужчине.
– Ну и что? Может быть, какой-то мужчина любил стихи Овидия, читал их на городской площади, так всем надоел с этими стихами, что и запихнули табличку к нему в гроб. У него случайно череп не проломлен?
Жаров указал на табличку.
– Нет. Целый череп, круглый, – сказал художник. – Есть, впрочем, и другие признаки… Вот идет наша руководительница, Таня Лебедева. Спросите у нее.
В этот момент Лебедева проходила мимо, неприязненно покосилась на Жарова. Он поспешил обратиться к ней.
– Простите, можно вас на несколько слов?
– Смотря кто вы и что вам нужно.
Художник отошел, бредя сквозь толпу. Краем глаза Жаров заметил, что он направился к Ольге, примостившейся на стуле в дальнем углу.
– Я, видите ли, журналист, – сказал Жаров.
– От какой газеты?
– «Крымский криминальный курьер».
– Что-то не слышала о такой.
– Это небольшая частная газета, – с достоинством отрекомендовал Жаров свое детище, но лицо Лебедевой сделалось еще более скучным.
– Я ее владелец, главный редактор, – продолжал Жаров. – Штат у нас маленький. В принципе, газета из одного меня и состоит…
Лебедева сделала движение, чтобы отойти.
– Очень интересная газета, – уже безо всякой надежды говорил Жаров. – Обо всем загадочном, непознанном. О тайнах мироздания. О призраках, потусторонних явлениях…