В конце концов, черепки могли и подождать... Я перевернула страничку блокнота. Схема убийства – мотивы, способы и так далее – сама просилась на бумагу.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ЛОРДА БАСКЕРВИЛЯ
Подозреваемый:Леди Баскервиль. Мотив убийства:
1. Лорда Баскервиля.Наследство.
(Сколько покойный оставил супруге, я, конечно, понятия не имела, но уж наверняка достаточно, чтобы ей захотелось отправить мужа-зануду в мир иной.)
2. Армадейла.Оказался свидетелем убийства. Армадейл жил через стенку от спальни леди Баскервиль.
(Прекрасно. А зачем он сбежал? Потерял рассудок при виде леди Баскервиль, убивающей своего мужа? Проклятье... как сказал бы Эмерсон. Чем она убила лорда Баскервиля? Если подсыпала какой-нибудь редкий, неизвестный науке яд, то что мог увидеть Армадейл? Его светлость просто выпил чашку чаю или рюмку шерри – и все дела.)
3. Хасана.Сторож видел Армадейла и заметил что-то очень опасное – к примеру, окно, в которое шастал «ифрит». Следовательно, Хасан мог догадаться, кто убийца. Попытка шантажа. Шантажисту навсегда заткнули рот.
Последняя формулировка была особенно хороша. Никаких сомнений, все четко и логично. Этот мотив подходил всем подозреваемым.
К сожалению, со следующим абзацем возникли проблемы. Мотив нападения леди Баскервиль на Артура так и остался под вопросом. Разве что его светлость намекнул в завещании, что супруга получит кое-какую прибавку, если сотрет с лица земли наследника титула? Маловероятно, согласитесь. И абсолютно незаконно.
Стиснув зубы, я перешла к следующему разделу схемы.
Возможность исполнения:
1. Убийства лорда Баскервиля.У леди Баскервиль была, разумеется, масса возможностей убить мужа.
(Тот же вопрос – как она это сделала, черт возьми?!)
2. Убийства Армадейла.Ни малейшей. (Откуда леди Баскервиль знать, где находится пещера? Если же она убила Армадейла в доме или поблизости, то должна была оттащить труп в горы... Немыслимо.)
Слабо! Очень слабо! Мне даже почудился ехидный смешок Эмерсона. Но как же хотелось доказать вину леди Баскервиль! Я терпеть не могла эту даму.
Изучив никуда не годный план, со вздохом перевернула страницу.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ЛОРДА БАСКЕРВИЛЯ
Подозреваемый:Артур Баскервиль, известный также под именем Чарльз Милвертон.
(Начало профессиональное. Отлично!)
Мотив(ы):
Наследство. Месть за отца. (Тоже неплохо звучит.)
Если подумать, то самые серьезные мотивы были как раз у бедного Артура. Ими же легко объяснялось и дурацкое инкогнито. Так поступить мог лишь исполненный романтизма юный идиот. Собственно, Артур и был как раз исполненным романтизма юным идиотом, но если бы этот юный идиот задумал убийство, то появление под вымышленным именем прекрасно вписывалось в его план. Расправившись с дядюшкой (как, будь оно все проклято, как?!), Артур вернулся бы в свою Кению – и кто связал бы тогда новоиспеченного лорда Баскервиля с начинающим фотографом Чарльзом Милвертоном? Права на титул он мог бы заявить, даже не ступая ногой на землю Англию. А если бы и пересек полсвета, то нашел бы уважительные причины не показываться на глаза леди Баскервиль.
Оказывается, в раздумьях об Артуре я умудрилась исчеркать всю страницу. Пришлось начинать новую.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ЛОРДА БАСКЕРВИЛЯ
Подозреваемый:Сайрус Вандергельт.
(Над мотивами гадать не приходилось. Вопреки строгим запретам Священного писания, он возжелал жену ближнего своего.)
Тут-то я и сообразила, что раздел об Артуре остался без пункта о возможности исполнения замысла. И главное – кто напал на самого убийцу... если убийца – Артур Баскервиль?
Кошмар! Но отступать перед трудностями – не в моих правилах. В блокноте страниц хватало.
ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ АЛАНА АРМАДЕЙЛА
В новом подходе к расследованию я отталкивалась от того, что смерть лорда Баскервиля была всего лишь затравкой... Прошу прощения... я исходила из того, что его светлость умер естественной смертью, пятно у него на лбу ровным счетом ничего не значило, а убийца Алана под шумок расправился с ним и свалил собственное злодеяние на усопшего фараона.
Мистер О'Коннелл как нельзя лучше годился на роль главного подозреваемого. Он не просто воспользовался – сам же и изобрел пресловутое проклятие фараона! В хладнокровном убийстве я ирландца не подозревала, о нет! Наверняка все вышло случайно, из-за безудержной ревности. Оказавшись перед свершившимся фактом, умный человек (а О'Коннеллу ума не занимать) без труда нашел бы способ избежать обвинения. Умный человек нарисовал бы на лбу Армадейла змею, чтобы все связали эту смерть со смертью лорда Баскервиля.
На месте О'Коннелла можно было представить и Карла фон Борка. Он тоже влюблен в Мэри, а где любовь, там и ревность. Правда, в моих глазах молодой немец выглядел чересчур уравновешенным субъектом, не способным на безумную страсть, которая толкает на преступление. Но в тихом омуте, как известно...
Так называемая «схема» трещала по всем швам, не желала вписываться в четкие формулировки и изрядно смахивала на литературный опус сумасшедшего. Это при моем-то высокоорганизованном уме! Хорошо писателям – продумают сюжет, расставят по местам жертв и преступников... ну а дальше дело техники, знай себе раскручивай клубок загадок.
Словом, я решила пустить мысли в свободное плавание и посмотреть, что из этого выйдет.
Кто из дам имел возможность убить Армадейла? Да никто. Леди Баскервиль я уже отмела. Мадам Беренжери? Разумеется, она достаточно безумна, чтобы укокошить поклонника дочери, но Эмерсон прав – беготня по горам не для ее комплекции. А нанимать убийцу опасно: Луксор – городок крошечный, рано ли, поздно, но истина выплыла бы наружу...
Откровенно говоря, я была даже рада появлению Вандергельта и О'Коннелла. Встретившись на пристани и сгорая от любопытства, они вместе помчались к пещере.
– Что там? – с ходу набросился на меня американец. – Стену не разобрали, нет?! В жизни вам не прощу, миссис Амелия...
– Тихо, тихо. Вы как раз вовремя. – Я сунула блокнот под груду черепков. – Пойдемте, вместе узнаем.
Мэри мы встретили на верхней ступеньке лестницы. Взмокшая, с ног до головы в пыли и известняковых потеках, она с победоносной улыбкой продемонстрировала результат своих мучений. Неплохой, нужно сказать, результат. С работами Эвелины, конечно, не сравнить... А может, я и не объективна: любимая подруга всегда казалась мне верхом совершенства.
О'Коннелл тут же распушил хвост, замурлыкал, в ход пошел полный набор чар – от веснушек до убаюкивающего ирландского говорка. Оставив мисс Мэри на попечении заботливого кавалера, мы с Вандергельтом нырнули в гробницу.
Черная дыра колодца исчезла под новыми мостками, и рабочие уже суетились у стены.
– А-а, вот и вы, – буркнул Эмерсон. – Хотел уж на поиски идти.
– Черта с два, профессор! Но я вас не виню: сам бы никого не стал ждать! Итак – с чего начнем?
Опущу археологические детали, любезный читатель; скажу лишь, что стену в конце концов пробили и первым в пролом заглянул – правильно! – Эмерсон. Мы с Вандергельтом, вытянув шеи и затаив дыхание, ждали профессорского приговора.
Эмерсон вздохнул.
– Что?! – не выдержала я. – Что там? Тупик? Пустой саркофаг? Да не томи же, Эмерсон! Мой муж без единого слова шагнул вбок. Еще один тоннель уходил в бездонные недра скалы. Он был наполовину забит мусором – не известняком, как первый коридор, а глыбами обрушившегося потолка вперемешку с позолоченными щепками от саркофагов и полуистлевшими останками мумий.
– Да... – вздохнул американец. – На усыпальницу не похоже...
Эмерсон качнул седой от пыли головой.
– Думаю, склеп использовали для других захоронений. Представляете, сколько нужно будет перетаскать и перебрать мусора?
– Так за работу! – воскликнул Вандергельт.
Глянув на него, Эмерсон не удержался от ехидной улыбки. Адская жара пещеры за каких-нибудь пятнадцать минут превратила светского франта в субъекта оригинальной, мягко говоря, наружности, которого не пустили бы на порог самого захудалого лондонского отеля. Слипшаяся от серого месива борода, короста на лбу и щеках... зато в глазах – море энтузиазма!