Он ушел, а Джейн прошла в маленькую гостиную, где чаще всего проводила время по вечерам. Она не сомневалась, что письмо было от одного из кредиторов, напоминавших о себе Ричарду. Если в остальном брат не солгал, а Джейн уже давно научилась отличать правду от лжи в его словах, этот человек действительно поселился где-то неподалеку и будет искать встречи с ним, чтобы получить долг.
– Сколько же Ричард проиграл на этот раз? – прошептала Джейн, оглядываясь на дверь, как будто брат мог ее услышать. – И когда он успел это сделать? Неужели в прошлую поездку в Лондон? Не случайно он не взял меня с собой, чтобы выбрать подарок для Эмили! Ах, как же глупо я поступила, что отпустила его одного!
Джейн попросила подать ей чая, но его тепло и аромат не успокоили.
– Что, если Ричарду придется продать еще одну ферму? И как нам дожить до следующего урожая? Мы и без того должны будем отдать часть его в уплату долга банку Торнвуда, а если мой несносный брат пообещает заплатить этому незнакомцу после того, как фермеры оплатят свою аренду, нам не на что будет жить зимой! Боже мой!
Известная умением вести себя достойно при любых обстоятельствах, в одиночестве мисс Соммерсвиль позволяла своим тревогам вырваться наружу. Слезы, громкие жалобы, нервное хождение по комнате помогали ей выплеснуть накопившееся напряжение и снова обрести невозмутимый вид и ясность суждений, снискавшие ей уважение соседей. Иногда она даже разбивала какую-нибудь чашку или дешевую вазочку, чтобы почувствовать облегчение и не вымещать свой гнев на Ричарде, чаще всего и вызывавшем ее негодование.
– Хоть бы он послушал меня и этим летом обручился со Сьюзен! Он ведь не сможет сделать ее несчастной, появятся дети, и Ричарду придется бросить играть, чтобы обеспечить семье подобающую жизнь. Эмили не верит, что это возможно, но я знаю своего брата, он ведь не злой, он просто слишком слаб, чтобы сопротивляться искушениям. Как жаль, что вся сила воли досталась мне, а не ему! – воскликнула Джейн. – Еще до Рождества Ричард и Сьюзен должны пожениться, и вскоре Эмили поймет, как ошибалась. Пожалуй, она и вовсе не разбирается в чувствах мужчин, если все еще надеется добиться когда-нибудь расположения Уильяма!
От сочувствия к своему шаткому положению мисс Соммерсвиль перешла к мыслям о леди Гренвилл. Эмили очень утомил бал, но и на второй день она держалась с друзьями приветливо, старалась сохранять веселый вид и ни одним словом или жестом не дала понять лорду Гренвиллу, что его подарок, сделанный с таким равнодушием к ее чувствам, ранил ее.
Джейн, Сьюзен и миссис Пейтон между собой частенько обсуждали перипетии семейной жизни Гренвиллов. Они искренне жалели Уильяма, скорбели о Луизе, а после вторичной женитьбы лорда Гренвилла привязались к Эмили и начали испытывать некоторую неприязнь к ее супругу, так мало ценившему достоинства второй жены.
Сьюзен даже порывалась однажды раскрыть лорду Гренвиллу глаза, просветив его относительно причин согласия Эмили на брак с вдовцом, но Джейн отговорила ее.
– Ты еще слишком молода и не понимаешь, что подобное вмешательство может только повредить нашей Эмили. Лорд Гренвилл сочтет, что она жалуется соседям, и рассердится. Он не виноват, что не сумел полюбить ее так, как любил Луизу.
– Тогда ему не следовало жениться на Эмили! – Сьюзен в ту пору как раз увлекалась чтением романов и находила историю новой подруги достойной пера какого-нибудь маститого писателя. Как было бы чудесно, если б эта история закончилась счастливым воссоединением супругов под радостный смех малыша Лори! В ее представлениях лорд Гренвилл неминуемо должен был прозреть и понять, что его жена все это время молчаливо страдала от неразделенной любви, а он искал забвения в воспоминаниях, когда ему всего лишь следовало пересечь холл, разделяющий их покои, чтобы найти утешение и новую надежду в объятиях леди Гренвилл.
Джейн и Дафна не разделяли упований младшей подруги, и каждая представляла себе семейную жизнь Гренвиллов в соответствии с собственными убеждениями.
Миссис Пейтон полагала, что Уильям рано или поздно вступит в запретную связь либо с одной из дам полусвета, падкой до его денег, либо заведет роман с какой-нибудь легкомысленной соседкой, чей муж не уделяет ей достаточного внимания. И Дафна, со своим мистером Пейтоном, вполне поняла бы эту даму и не стала бы ее осуждать.
А мисс Соммерсвиль считала лорда Гренвилла образцом добропорядочности и опасалась, что с годами его пристрастие к одиночеству и бренди может привести к серьезному душевному расстройству. Его любовь к сыну и воспитанная в Уильяме ответственность за свое состояние и людей, которые зависели от него, казались Джейн тем якорем, что способен удержать лорда Гренвилла от погружения в пучину безумия. Эмили она уделяла лишь небольшую роль в жизни ее супруга, что не мешало Джейн отчаянно хотеть ошибиться и позволить сбыться надеждам Сьюзен на то, что в сердце Уильяма когда-нибудь вспыхнет пламя новой любви. И любовь эта окажется направленной на Эмили.