Погрузившись в воспоминания, она не сразу заметила, что супруг оставил ее, ушел на свою половину дома, к сигарам, бренди и тоске по первой жене.
– Когда-нибудь он перестанет лелеять свое горе, – прошептала Эмили. – Но сколько же мне еще ждать?
Очень скоро Эмили почувствовала, как сильно ей не хватает сметливой, бойкой Фанни. Пока не нашлась подходящая горничная, за ее прической и туалетами присматривала одна из служанок, расторопная, но необученная деревенская девушка. Эмили опасалась, что стараниями Пегги ее платья приобретут весьма непривлекательный вид, и их останется только пожертвовать в дамский комитет Торнвуда.
Визит матери помог на время избавиться от сожалений, к тому же леди Уитмен привезла с собой новую горничную для дочери.
– О, матушка, вы спасаете меня! – благодарно воскликнула Эмили, когда мать представила ей миловидную молодую женщину в черном платье.
– Я всегда рада сделать что-нибудь для моих детей. – Леди Уитмен поцеловала Эмили. – Уверена, миссис Игглз будет трудиться со всем усердием. Она недавно овдовела и вынуждена вернуться к прежней работе. До замужества она служила горничной у сестры сэра Томаса. Он ручается за ее добросовестность.
Сэр Томас Лонгсайд был старым другом лорда Уитмена, и его рекомендациям можно было доверять.
– Я рада, что вы будете помогать мне, миссис Игглз, – приветливо обратилась Эмили к новой горничной. – Как вас зовут?
– Хетти, миледи. – Если миссис Игглз и смутила хромота и бледность леди Гренвилл, она ничем этого не показала.
– Если не возражаете, я буду называть вас так.
– Я буду только рада, миледи.
– В таком случае я попрошу миссис Даррем показать вам дом и познакомить с вашими обязанностями. Уверена, Пегги охотно уступит вам место, она старательная девушка, но на моем туалетном столике с некоторых пор ужасный беспорядок.
Хетти заверила новую госпожу, что займется туалетным столиком, как только ей покажут, где она может оставить свой саквояж, после чего миссис Даррем взяла ее под свою опеку, и Эмили осталась вдвоем с матерью.
– Лори здоров? – тотчас спросила любящая бабушка.
– Он немного кашлял, но сейчас уже все прошло.
– А как твоя нога? Ты выглядишь просто отвратительно, как какая-нибудь фабричная работница с севера, бледная и недоедающая. – Леди Уитмен ничуть не уступала остротой языка леди Пламсбери, может быть, поэтому они и не выносили друг друга. Странное сравнение с девушкой из низов не удивило Эмили, хотя леди Уитмен не должна была в своей жизни встречаться с работницей с фабрики.
– Я признательна доктору Вуду, он приготовил состав, который уменьшает боль, я даже стала больше спать. – Это была не совсем правда, но матери лучше об этом не знать. – Мне так жаль Фанни, я была очень расстроена из-за ее гибели, отсюда и бледный вид, и круги под глазами.
– Ты не должна показываться мужу в таком виде! – Леди Уитмен неодобрительно покачала головой. – Твоя служанка или слепая, или однорукая, с такими локонами тебя не пустят ни в один приличный дом. К счастью, теперь у тебя есть Хетти. Она прекрасно умеет заваривать травяной чай, я сама экзаменовала ее.
– Тогда, я уверена, она мне понравится. – Эмили постаралась оставить без внимания слова матери об Уильяме, но леди Уитмен еще не закончила проповедь.
– И потом, сколько раз я просила тебя сменить эти унылые платья на что-нибудь более яркое, нарядное? Вспомни, как одевалась Луиза! В этом сером туалете ты никогда не будешь выглядеть здоровой!
Эмили оглядела свое шелковое жемчужно-серое платье, отделанное тонкой голубой лентой. Мать не права, ей идут пастельные тона, но спорить с леди Уитмен означало напроситься еще на одну нотацию. К тому же Луиза была очень похожа на мать и разделяла ее вкусы в нарядах и драгоценностях, а Эмили и Кэролайн походят на покойную бабушку, прежнюю леди Уитмен, изящную и утонченную даже на закате жизни.
– Я не Луиза, пусть и живу в ее доме и воспитываю ее ребенка. – Не надо было говорить это, но Эмили не могла сдержаться.
– Знаю, дорогая. – Мать почувствовала справедливость упрека и смягчилась. – Иногда я думаю, что не должна была позволять тебе выйти замуж за Уильяма.
– Тогда бы я вовсе не вышла замуж.
Леди Уитмен оставила надежду на замужество Эмили с того самого дня, как доктор сообщил ей, что девочка всегда будет хромать. Утешением матери должны были служить прекрасные партии двух других ее дочерей. Кэролайн была еще мала, но Луиза вполне оправдала ожидания. Ее супругом стал во всех отношениях приятный джентльмен, беззаветно влюбленный в нее, к тому же весьма состоятельный. А в будущем лорда Гренвилла ожидало наследство бабки, леди Пламсбери, одной из крупнейших в графстве землевладелиц, неустанно приумножающей свои угодья.