Теперь же миссис Пейтон могла заказывать себе новое платье не чаще раза в сезон, а некоторые украшения, бывшие ее приданым, пришлось продать, чтобы выплачивать жалованье слугам и хотя бы иногда устраивать небольшие приемы.
Эмили сочувствовала подруге, но не всегда поддерживала критику в адрес мистера Пейтона – в конце концов, Дафна вышла за него замуж и должна разделять его горести и радости. Дела мистера Пейтона могли бы еще наладиться, если б он нашел себе лучших советчиков, нежели его прежний поверенный.
Лорд Гренвилл предлагал приятелю использовать свои связи и устроить его на выгодную должность в одну из колоний. Небольшой особняк в Лондоне можно было на время сдать, но Дафна не желала уезжать из Англии, а муж не вынес бы ее бесконечных истерик, неминуемых, попытайся он настоять на своем.
От мыслей о Дафне Эмили отвлекла болтовня Сьюзен.
– Надеюсь, бедный Ричард достаточно хорошо себя чувствует, чтобы спуститься и позавтракать с нами.
– Твой дядюшка сказал, что у него обычные желудочные колики, и на завтрак ему лучше не есть ничего, кроме овсянки и поджаренного хлеба, но ничего серьезного с ним не произойдет.
Ричард Соммерсвиль и его сестра Джейн были очень дружны с Гренвиллами, а Сьюзен, кажется, надеялась в недалеком будущем стать невесткой Джейн. Мисс Соммерсвиль всячески поощряла ухаживания брата за мисс Холтон, в отличие от Эмили, которая предпочла бы видеть мужем Сьюзен кого-нибудь другого. Лучше всего, по ее мнению, на эту роль подошел бы милый застенчивый Генри Говард, кузен лорда Гренвилла. Прошлой зимой он познакомился со Сьюзен в Лондоне и с тех пор отзывался о ней как о самой прелестной девушке из всех, кого ему приходилось видеть. Но, увы, Сьюзен упрямо не проявляла к Говарду сколько-нибудь заметного интереса, а ведь Эмили неспроста пригласила Генри подольше погостить в Гренвилл-парке, чтобы молодые люди могли чаще видеться, танцевать и беседовать, узнавать друг друга.
– И все же я не успокоюсь, пока не увижу Ричарда, – переживала Сьюзен.
Ричард Соммерсвиль вчера во время бала выпил несколько стаканчиков горячего сладкого пунша, а перед этим лакомился вместе с другими гостями замороженным фруктовым желе. Очевидно, сочетание льда и пламени дурно сказалось на его слабом желудке, и вместо ужина ему досталась микстура, наскоро составленная доктором Вудом из того, что он нашел в кладовке миссис Даррем.
Эмили попыталась отвлечь подругу от мыслей о Ричарде.
– Вчера ты напрасно переживала из-за платья, дорогая. В зеленом ты выглядела великолепно, я даже слышала, как лорд Мортем говорил это твоему дяде.
Сьюзен улыбнулась, она знала, что Эмили никогда не расточает похвалы без причины, в отличие от Дафны, которая могла восторгаться чем-либо, а уже через полчаса находить этот же предмет вульгарным и безвкусным.
– Ричард сказал, что я похожа на лесную фею.
– Не думаю, что он видел хотя бы одну, – возразила Эмили. – Генри Говард сравнил тебя с одним из женских портретов из Британского музея. Правда, он позабыл, чей это был портрет.
Мисс Холтон насмешливо сморщила аккуратный носик.
– Коротышка Генри всегда все путает. Недавно он сказал, что Анна Болейн была последней женой короля Генриха, а все мы знаем, что это не так.
– Он очень хорошо образованный юноша. – Эмили частенько приходилось защищать Генри от насмешек Сьюзен, которые обычно провоцировал Ричард Соммерсвиль, из ревности или из-за своего смешливого нрава. – И делает подобные ошибки, только когда волнуется.
– С чего бы ему волноваться? – Сьюзен не была бессердечной кокеткой, но порой ее раздражало упорство, с которым Эмили настаивала на том, что Генри Говард – самая лучшая партия для нее.
Ответить Эмили помешала сестра Ричарда, Джейн, пересекшая лужайку, чтобы присоединиться к подругам.
– Чудесное утро, не правда ли? – Джейн была на полфута выше Сьюзен и на фут шире в талии, чем Эмили, а потому к ее мнению следовало прислушиваться.
– Конечно же, как оно может быть другим? – пожала плечами Сьюзен. – Вчера не было дождя, бал Эмили прошел с большим успехом, а сегодня нас ждет катание на лодках и остаток праздничного торта!