«Кажется, наша Сьюзен так восторгалась поведением Говарда во время трагедии в доме Пейтонов, что начала видеть в нем едва ли не рыцаря из ушедших времен. Только бы он сам не испортил этот новый образ чрезмерным обожанием! Я говорила ему, что на балу необходимо проявить чудеса дипломатии и выказать мисс Холтон подобающее внимание, но без подобострастия. Пусть она увидит, что он способен понравиться и другим молодым леди, а не только Джемайме Кастлтон! Я всегда подозревала, что Сьюзен довольно ревнива, а ревность может послужить опорой для любви, как об этом писал тот испанец. Как это ни скверно с моей стороны, но я должна молить небеса о том, чтобы сердце моей юной подруги оказалось непостоянным и поскорее прогнало всякое воспоминание о Соммерсвиле. Постоянство чувств Сьюзен лучше приберечь для своего будущего мужа».
– Ты ведь потанцуешь со мной, Эмили? Ты не танцевала со дня своего рождения. – Генри улыбнулся своей наставнице.
– О, конечно же, дорогой друг! – Леди Гренвилл не стала поворачивать голову, чтобы посмотреть, слышит ли эти слова ее супруг, или же Уильям давно заснул. – Вряд ли моя нога позволит мне больше одного танца, и я охотно подарю его тебе.
– Прежде чем приглашать даму на танец, неплохо бы поинтересоваться, что об этом думает ее муж, – не открывая глаз, заметил лорд Гренвилл.
Эмили возликовала – значит, он не спит! И пусть его шутка не блещет остроумием, это все же лучше, чем равнодушное молчание.
– Вот уж не знал, что я должен тебя спрашивать. – Удивление Говарда можно было счесть искренним. – Ты ведь никогда не танцуешь со своей женой.
– Потому что она сама никогда не танцует, – тут же ответил Уильям. – Но если ей пришла такая охота и здоровье позволяет, первый танец она будет танцевать со мной. К тому же бабушка именно этого от нас и ждет.
Радость леди Гренвилл тут же рассеялась. Вот зачем он упомянул о леди Пламсбери? Теперь выходит, что его приглашение продиктовано желанием угодить старухе!
– Жаль, а я надеялся покрасоваться в паре с очаровательной леди Гренвилл, – обратился Генри к жене своего кузена. – Наверное, второго танца ты не выдержишь?
– Ради такого комплимента я забуду о своей больной ноге, – живо ответила Эмили, желая поддразнить Уильяма. – По крайней мере, я знаю, что ты – хороший партнер, а как танцует мой супруг, я уж и забыла. Со дня нашей свадьбы прошло слишком много времени, тогда мы последний раз и танцевали.
– Я напомню вам, миледи, – холодно ответил лорд Гренвилл, и у обоих его собеседников пропала охота шутить на тему танцев.
– О, Эмили! Твое платье… Это настоящий шедевр миссис Мюриэл! – Сьюзен, пробравшаяся в комнату подруги, замерла у самой двери, словно боялась, что от малейшего движения прекрасное видение растает.
Леди Гренвилл в который раз провела пальцами по камням ожерелья.
– Не знаю, Сьюзен, мне кажется, что это не я надела платье, а оно поглотило меня. Как будто Эмили уже нет, а на ее месте появилась какая-то другая, незнакомая женщина.
– Принцесса из какой-нибудь сказки! – тут же подхватила мисс Холтон. – Как бы ты ни сердилась на леди Пламсбери за бестактность, если бы не ее замечание, ты бы не узнала, насколько можешь быть красивой! Напрасно ты так редко заказываешь новые туалеты! Лорд Гренвилл, я уверена, будет поражен. Если бы его бабушка устроила маскарад, он бы наверняка в тебя влюбился, не зная, кто ты. И не он один!
– Хромота меня бы непременно выдала. – Эмили посмотрела в зеркало еще раз. – А без маски он в меня не влюбится, так?
– Чепуха! – За спиной Сьюзен показалась миссис Пейтон, ей тоже явно не терпелось поскорее взглянуть на бальный наряд леди Гренвилл.
Миссис Мюриэл, казалось, помогали феи, иначе как объяснить тот факт, что за короткий срок она сумела создать столь совершенное творение из таких обыденных вещей, как атлас и кружево?
Лиф и верхняя юбка темно-розового цвета были отделаны тонким кружевом и украшены сотнями маленьких атласных бутонов, а нижняя юбка сливочного цвета, собранная фестонами, придавала платью легкость. Розовые бутоны смягчали холодный, по мнению Эмили, блеск бриллиантов. Она нарочно попросила миссис Мюриэл сшить платье, к которому подошел бы обожаемый ею жемчуг. Надевать подарок лорда Гренвилла чаще, чем раз или два в год, она не собиралась, носить бриллианты слишком часто – дурной тон, даже если бы они ей нравились.
Хетти потратила два часа на то, чтобы уложить локоны миледи замысловатыми прядями, вплетая в прическу атласные бутоны, как объясняла ей миссис Мюриэл. По словам этой великой женщины, фасон платья она получила из Парижа, и очень скоро у леди Гренвилл появится множество подражательниц.