Да, она не знала. Но была уверена, что тогда просто не успела найти.
Как бы темнота секретного хода ни манила, Темери, мысленно посмеиваясь над собой, выполнила обязательные, ещё в детстве продуманные до мелочей приготовления. Разворошила постель и уложила под простыни подушки и одежду так, чтобы казалось, будто там и вправду кто-то спит. Вынула из подсвечника ещё две свечки. Отперла и приоткрыла окно. Даже успела бросить взгляд в уличную темноту. Убедилась, что этаж невысокий, внизу — каменная площадка и небольшой фонтан, а вот охраны или стражников не видно. А, нет, видно — на галерее противоположного крыла. Но это далеко. Если бы она и в самом деле решила вылезти через окно на улицу, вряд ли бы он смог это заметить. Слишком в этом дворике темно. А как снег окончательно стает, будет совсем непроглядно. Если кто-то сюда вломится, то в первую очередь подумает, что она покинула комнату через окошко.
Няня много раз приходила к таким выводам и всегда жаловалась рэтшару на маленькую Темери, что она, как мальчишка, лазает по крышам и путает окна с дверями. Тем паче, что поймать девочку на горячем никому так ни разу не удалось.
Счастливые времена, полные странствий по неведомым местам, секретов, удивительных открытий… Темери удивилась, как быстро и легко они её нашли, эти самые забытые времена. Как быстро разбудили в ней то, что она сама безуспешно пыталась вернуть, то, что казалось мёртвым, похороненным где-то в болотистых лесах севернее Тоненга. Найти себя саму. Ту весёлую, сообразительную, склонную рисковать девочку, которая, оказывается, никуда не исчезла, просто стала тихим подземным привидением родного замка, терпеливо ждавшим встречи и, наконец, дождавшимся.
Одну из свечей Темери зажгла и оставила на пыльных камнях, отмечая выход. Вторую зажала в руке. Это запас на всякий случай, если вдруг каким-то образом заблудится… или если подвернётся что-нибудь интересное. А в замке, полном ифленцев, это самое «интересное» вполне могло и встретиться.
Она быстро и легко сориентировалась: на стенах всё ещё белели, ничуть не изменившись, оставленные мелом «секретные» знаки.
Первым делом Темери решила проверить бывшую свою спальню. Что там сейчас? Чеор та Хенвил говорил, комнаты придворных. Чьи? Ифленцев? Малькан?
Узкий проход разделился на два — один коридор пойдёт, она знала точно, вдоль бывших комнат ретаха и всего через несколько шагов будет завален строительным мусором и камнями. Второй узкой лестницей, каждая ступенька в один камень, поднимется на следующий этаж. Третья комната от поворота когда-то принадлежала ей…
Даже Темери, поднимаясь по этой лестнице, задевала плечами обе стены и была вынуждена наклонять голову. Взрослому мужчине было бы намного труднее. Пришлось бы, наверное, присесть и пробираться боком. Дядя Янне, наверное, не смог бы тут пролезть. Ну, по крайней мере, быстро — не смог бы.
Темери остановилась у тайного входа. Прежде, чем убрать деревянную слуховую заглушку, переставила свечку так, чтобы её луч не смог проникнуть в комнату даже случайно.
Внутри кто-то был. Слышались шорохи, потрескивание камина. Лёгкие шаги.
А потом рядом, словно в одном шаге, раздался надтреснутый старческий голос:
— Я тебе сказала, милая, не стоит и пытаться. Если твоя цель наместник, то смысла опаивать его я не вижу. Он женится не по любви, а для блага государства.
— Я не собираюсь никого опаивать. И кто тебе сказал, что дело в наместнике? — Этот голос показался Темери знакомым. — Я тебе плачу не для того, чтобы ты давала мне советы. Ты вообще в замке находишься из милости, и если вдруг кто узнает о твоих делишках… например, советник та Торгил…
— Красавица, как ты думаешь, где тайная управа, когда им нужно, добывает редкие зелья? Совет я тебе дала бесплатно. Так что забирай свою склянку и…
— Послушай. Это моё дело, как я использую твои травки, ладно? Ты взяла задаток.
— Я его верну хоть сейчас! — старуха явно набивала цену, но покупательница не чуяла подвоха.
— Не надо возвращать. Послушай… я добавлю ещё денег! Просто послушай. Ты ничем не рискуешь. Мой друг говорит, что дело верное. И если у нас всё получится, то я смогу предложить тебе вдвое к нынешней цене.
— Втрое, — невозмутимо поправил старческий голос. — А если не выгорит, я с твоего приятеля возьму вчетверо. За ущерб от необходимости уехать из этой тёплой комнаты в негостеприимные места к западу от Танеррета. А в моём возрасте переезды даются очень тяжело. Ах да. Задаток тоже следует увеличить. Из тех же соображений.
— Это воровство! — прошептал молодой голос.