— Так спрячь свою подружку. Убери её из города. Это, кстати, будет верным решением со всех сторон. В том числе и для её безопасности. И… никому не говори, куда спрячешь. Даже мне.
— У него есть женщина, — шепотом сказала Темери, испытывая при этом невероятное облегчение. Значит, этот молодой человек способен любить, сопереживать. Может быть, невидимая петля на шее Темери всё же не затянется. Может быть, она получит хотя бы небольшую свободу…
Между тем Шеддерику удалось немного успокоить брата.
Голоса стали тише, мягче.
— Если хочешь, я сам поговорю с чеорой Нейтри.
— Она тебя растерзает. Она не верит в серьёзность угрозы. Я… сам. В конце концов, это моя проблема. И как ты правильно заметил, я наместник, и должен научиться решать это всё без посторонней помощи.
— Вот и хорошо.
После паузы Кинрик спросил:
— Шедде… ты хотел мне что-то сказать.
— А, да. Будь с ней помягче. С мальканкой. Всё-таки она здесь, чтобы помочь нам наладить мир, а не потому, что вдруг захотела испортить тебе жизнь.
— Я не знаю её. И не хочу знать. Но я подумаю над этим.
— Ладно. Иди, час поздний.
— Почему мне кажется, что ты снова меня надул?
— Это ничего. Главное, доживи до весны, — немного невпопад ответил глава тайной управы и замолчал. На этот раз очень надолго.
Темери слышала, как затворилась дверь за ушедшим наместником, а Шеддерик остался в тишине. Но он был в кабинете — она слышала какие-то движения, шаги, звук передвигаемой мебели. В конце концов, устала ждать. Поняла, что ничего интереснее уже не услышит.
Да и первая свечка почти догорела.
Темери на всякий случай зажгла вторую свечку от первой и поспешила назад.
А когда оказалась у своей комнаты, тихо попросила:
— Ровве, не исчезай. Расскажи о чеоре та Хенвиле. Ты же знаешь его лучше. А со мной он… не очень разговорчив. Или ты не можешь?
— Я ведь не всеведущ, — вздохнул призрачный ифленец, — Но ты ему нравишься. И… в нём есть сожаление, много сожаления. Он не желает тебе зла, если ты об этом хотела услышать.
Темери покачала головой.
— Да нет, не об этом. Например, как вы познакомились? Каким он был раньше? И… что это за проклятие, из-за которого он… из-за которого саруги?
— Это долгий разговор, Темершана та Сиверс, а у меня мало времени. Кроме того, я не думаю, что вправе раскрывать его секреты даже вам. Он бы не захотел, я думаю.
— Ваше знакомство — тоже секрет? — расстроилась Темери.
— Да нет, оно как раз не секрет. Это было в Коанеррете. Он служил посланником Танерретской провинции при дворе рэтшара Ческена. А я трудился там же предсказателем и помощником землемера. Предсказатель — должность ненадёжная, слишком много конкурентов. А вот всё, что касалось картографии, изучения незнакомых территорий — это меня влекло и интересовало. Сильнее этого меня привлекала только большая библиотека рэтшара. К сожалению, наукой я мог заниматься, только находясь в должности помощника землемера, это не совсем то, чего мне хотелось, потому что работали мы не на местности, а в основном с документами прошлых лет, записями об изысканиях в предгорьях Улеша на севере и Данвенского хребта на западе. Деньги, правда, ретах платил неплохие, а дома… дома меня ждала незавидная участь недееспособного младшего сына в семье потомственных военных. В общем, выбор у меня был маленький.
Тень Ровве скользнула над полом, остановилась подле камина, и там стала как будто более материальной, плотной.
Темери подвинула к огню кресло и подбросила ещё полешко. Помня о гвардейце за дверью, говорить нужно было тихо, почти шепотом. Интересно, а он может услышать её Покровителя?
Она улыбнулась, подумав, что Шеддерик обязательно бы попробовал проверить, например, попросив Ровве что-нибудь закричать.
— Я был единственным ифленцем в Коанере. Хотя, нет. Не в городе и не в стране, конечно, а на службе у рэтшара. Так-то там есть и купцы, и переселенцы, и даже артисты. Рэшар попросил меня познакомиться с новым посланником империи поближе. Я должен был наблюдать за ним и докладывать правителю о малейших странностях его поведения. Задание мне понравилось — по крайней мере, это позволило бы мне хоть изредка говорить на родном языке. Но я не шпион и не воин, я не очень годился для такой работы. Вскоре нас представили на каком-то приёме. Вы, должно быть, заметили, знакомство со Шеддериком на всех производит неизгладимое впечатление.
Темершана поёжилась, вспомнив это самое впечатление, и кивнула. В особенности почему-то помнились окровавленные рукава и мертвенный взгляд чеора та Хенвила, когда он пришёл к пресветлой просить помощи — в деревенской гостинице неподалёку от монастыря. В день гибели самого Ровве.