Оделся.
Окинул внимательным взглядом своё отражение и поморщился: волосы стоило бы расчесать…
На лестнице Кинрик вдруг поймал себя на том, что вроде бы и трезв, а ноги как у пьяного. Это показалось забавным. Он постоял, прислушиваясь к себе, и двинулся дальше. Уже поворачивая за угол, обернулся — показалось, что караульный гвардеец провожает его слишком уж заинтересованным взглядом.
Но нет, гвардеец стоял, как должно. Вытянувшись в струнку и глядя строго перед собой.
Вот и славно!
Кинрик вновь бросил взгляд вперед, и вдруг сходу на кого-то налетел: не заметил в полумраке слабо освещенного коридора. Жертва его невнимательности, охнув, попробовала упасть. Кинрик не позволил этому случиться, быстро подхватив её под локоть и отметив, что придерживает девушку, возможно даже — хорошенькую.
— Простите меня ради Золотой Матери, я немного задумался.
— О, это вы меня простите, — прошелестел в ответ голос, показавшийся знакомым. — Мне следовало зажечь свечу…
— Не ушиблись? Позвольте вас проводить.
Кинрику где-то на границе ощущений и фантазии вдруг примерещился давешний цветочный запах. И надо же такому случиться — снова они в темноте, и снова не разобрать, кто перед ним стоит…
— О, не стоит беспокойства!
Тем не менее, девушка не попыталась отстраниться, и наместнику это показалось добрым знаком, тем более что он ещё помнил приснившиеся поцелуи, и они ему всё ещё нравились!
Они прошли несколько шагов и оказались около масляной лампы, освещавшей арку возле очередной лестницы. Наконец-то Кинрик смог разглядеть, кого отправился провожать.
Девушку он узнал сразу — чеора Вельва Конне, которую он имел удовольствие не так давно расспрашивать в связи с неприятной историей с дарёным магическим украшением.
Но тогда… тогда это была просто девушка. Сейчас всё иначе.
Кинрик даже задохнулся от понимания, насколько всё иначе, и насколько серьёзную ошибку он совершил, привязав себя к совсем другим женщинам: в свете жёлтого огня волосы Вельвы переливались тёплой радугой, в глазах мерцали живые искры.
Она была невероятно, сказочно красива.
Одна из самых красивых женщин Танеррета… а может, и всех Ифленских островов.
— Что-то не так? — почти шепотом спросила она, не отводя взгляда от лица Кинрика.
Он покачал головой: всё хорошо… и всё безнадёжно потеряно. Впрочем, кто ему мешает иметь двух любовниц вместо одной?
Любовниц… какое-то странное, неправильное слово.
Нет! Эта девушка достойна большего… лучшего…
Неизвестно, что бы Кинрик себе навыдумывал, если бы их молчаливое свидание под фонарем не оказалось прервано самым грубым образом.
Из темноты за спиной Вельвы Конне появилась ещё одна полуночная фигура.
— Кинрик, — мрачно кивнула она. — Я думал, ты давно спишь. Надо поговорить…
— Конечно, — разочарованно ответил Кинрик брату. Момент был испорчен окончательно.
Девушка печально улыбнулась:
— Простите, благородный чеор, мы почти пришли. Спасибо, что согласились меня проводить.
И упорхнула в темноту, не дожидаясь ответа. Да Кинрик и не придумал, чего ей ответить. Что завтра ещё продолжат этот разговор? Но ведь не было никакого разговора.
Вельва ушла, а лёгкий, едва заметный цветочный запах остался. И развеялся, только когда за братьями захлопнулась дверь кабинета.
Шеддерик не торопясь зажёг свечи. Их свет делал черты лица резче, закладывая у глаз густые тени. Кинрик позволил себе упасть в кресло до того, как брат закончит своё вдумчивое дело. О чём он хотел поговорить? Явно о чём-то не слишком весёлом.
Наконец он сел напротив, сцепив пальцы. Собрался с мыслями и сказал:
— Я сегодня разговаривал с Нейтри. Она пришла ко мне спросить совета.
Кинрик нахмурился — он был уверен, что Нейтри-то уж точно первым делом с любой проблемой придёт к нему. Просто потому, что сам он раньше не раздумывая нёс все печали в её дом. И рядом с ней эти печали исчезали сами собой. Не нужно было даже рассказывать о них.
— Какого?
— Она хочет уехать. Уехать из города.
— Да какого же морского жуфа… — растерялся Кинрик. — Ведь мы с ней говорили… ничего же не изменилось. Я по-прежнему…
Но тут перед глазами всплыли искристые глаза и медовые локоны красавицы Вельвы, и впервые в сознание проникла предательская мысль: а может, это и к лучшему? Они не ссорились. Нейтри уедет тихо и незаметно. Место рядом с ним освободится само собой. Ведь всем понятно, что, женившись по расчёту, наместник обязательно заведёт себе женщину, с которой ему будет хорошо. Да и жена, если держаться в рамках приличий, не станет возражать… наверное.