Тоненг казался золотым в дневных лучах. Красные крыши, белые и жёлтые стены; пока безлистые, бурые деревья…
Город был прекрасен. Хотелось сделать всё, чтобы он никогда-никогда больше не столкнулся с кровавым завоеванием.
Она повернулась в другую сторону. Цитадель… Серая стена, нагромождение башен, ворот, укреплений. Дом. Почти настоящий дом. Нет, она мечтала, может быть о другом доме. Не таком огромном, но уютном, в котором были бы живы все родные и друзья.
Она перевела взгляд на верхнюю гранитную набережную. Её отсюда тоже было хорошо видно. Прямая, пустынная, она тянулась далеко вперед. Над ней скрещивал ветви парк.
Сверху было забавно смотреть и видеть, какие люди там внизу маленькие. Что они могут?
Впрочем, человек на набережной был только один.
Он медленно шёл, ссутулившись, вдоль парапета, в сторону маяка. Темери почему-то сразу поняла, кто это. Но всё равно продолжала смотреть, даже понимая, что он не обрадовался бы, узнай о случайном свидетеле этой прогулки.
А потом он вдруг легко расправил плечи и легким движением вспрыгнул на парапет. Море далеко внизу было спокойным, ветра тоже не было, но от бездны его отделял один шаг, да не шаг даже, одно неловкое движение. Но разве Шеддерик та Хенвил думает об осторожности?
Он, легко балансируя на узкой кромке, постоял, подставив лицо солнцу, а потом пошёл обратно, как по тропинке.
Темери проводила взглядом его спину. До того момента, пока он не спрыгнул обратно на землю. И только после этого вспомнила, что надо дышать.
Ей тоже настала пора возвращаться. И лучше бы через подземелье — чтобы избежать вопросов о том, где она умудрилась так испачкать платье, руки и лицо.
Шеддерик та Хенвил
Шеддерик заметил, что слишком часто поглядывает на бухту. Но ждать прибытия ифленского флота было рано. Даже при попутном ветре у него есть ещё минимум три дня.
Можно, конечно, передумать и спешно отправиться с посольством в Коанер или вовсе — в Тильсе, через пролив. Но от судьбы нельзя бегать до бесконечности.
Как показала практика, с родовым проклятием вполне можно жить, надо только делать это так, чтобы рядом не оказывалось кровных родственников и близких друзей.
Но в хрупком равновесии между собственной жизнью и интересами государства появилась — должна была появиться! — ещё одна гирька, новорожденный ребёнок императора. И на какую чашу весов эта гирька упадет, Шеддерик не сомневался.
С того самого дня, как Хеверик та Гулле за что-то понравился сестре Ифленского императора, этих самых гирек накопилось уже немало: интересы империи превыше всего. Хеверик был особо приближен к императору, в молодости был обаятельным офицером, решительным и пользовавшимся популярностью у женщин. Его дружба с императором могла бы затянуться ещё на годы, если бы не внезапный и тайный роман с принцессой, результатом которого, как нетрудно догадаться, стал очередной бастард императорской крови, который ещё и родиться успел раньше, чем законный наследник.
Император, конечно, отправил Хеверика подальше, а сестре позволил оставить мальчишку при себе. С некоторых пор в императорской семье бастардов держали под рукой и вели строгий учёт всех, в ком есть хоть капля крови ифленских властителей…
Всё детство Шедде провёл при дворе, получил очень неплохое домашнее образование, но счастливая жизнь в одночасье кончилась. В тот осенний день умерла мама, а император признал его единственным наследником. Хеверика же официально простил и приказал не спускать с мальчишки глаз. Разве что ко двору не вернул. Тогда Хеверик уже был командиром одного из военных кораблей, воюющих в Северном Тильсе.
Хеверик, надо отдать должное, быстро придумал, что делать и отправил внезапно обретенного сына в Рутвере, в офицерскую школу флота. К тому времени у него самого как раз родился законный наследник… наследник, которому из-за опалы нечего было наследовать.
В Рутвере Шедде нравилось — как нравилось представлять себя путешественником или солдатом или капитаном в одной из больших экспедиций. И всё складывалось очень даже неплохо, и карьера, и планы — пока в один из дней ему не рассказали о фамильном проклятии и о том, что защититься от него невозможно.
Шедде не очень любил вспоминать то время.
В то время у императора тоже появился первенец. Он не прожил и нескольких дней, был слишком слаб, но эти дни рядом с Шеддериком неотлучно находились два охранника из особой императорской гвардии. Императрица умерла вторыми родами. С тех пор император долго не женился. И, кажется, был рад узнать, что его незаконнорожденный племянник умудрился пережить свой двадцать первый день рождения…