Чеор та Старрен, теперь — адмирал ифленского флота, внешне изменился мало. Всё тот же внимательный взгляд. Те же прямые манеры. На приветствие Шеддерика он ответил коротким кивком и пожелал как можно быстрее видеть наместника. У него к Кинрику та Гулле были вопросы.
— Идёмте в Цитадель, — пригласил Шеддерик. — Наместник тяжело ранен и сейчас не может вас встретить. Но завтра утром, возможно, удастся это устроить.
Старрен дал команду четырем своим матросам следовать за собой.
— А где охрана?
— Охрана?
— Хеверик всегда выделял десяток гвардейцев, чтобы мы могли безопасно пересечь город.
— А. Нет, охраны не будет. Город не станет причинять вам вред. Если вы, конечно, не начнёте причинять вред ему. Здесь недалеко и ехать предстоит в экипаже.
Для скорости Шедде действительно выехал навстречу гостям в одном из больших экипажей с каретного двора Цитадели.
В карету поместились все, даже два матроса. ещё два — пристроились на запятках, и было видно, что так путешествовать они тоже привыкли.
— Я распорядился, чтобы вам подготовили комнаты, — сообщил Шедде гостям. По виду и интонациям Старрена было понятно, что ему его миссия не нравится.
— Хорошо. — Адмирал мрачно смотрел в окно. Мимо плыли обшарпанные кварталы Нижнего города.
Ничего, думал Шедде. Подлатаем.
Скоро миновали мост через Данву, Речные ворота, верхний город. А вот уж и парадные ворота Цитадели.
То, что «латать» Тоненг предстояло уже не ему — не имело такого уж большого значения.
— Я смотрю, местный рынок немного оживился с прошлой осени, — заметил адмирал.
— Да. Мы понизили пошлину, это привлекло торговцев.
— Понизили пошлину? Это не скажется на поставках на острова?
— Это не касается экспорта. Дела внутренней торговли. Позволит получить немного денег в казну.
— Решение принял Хеверик?
— Нет, уже Кинрик.
— Понятно.
Разговор снова скис.
Когда карета подъехала к Цитадели, Шедде сказал:
— Пришлю к вам распорядителя. Договоритесь о завтрашнем торжественном приёме. Если желаете, можете сегодня отужинать со мной у меня в кабинете. Все праздничные и торжественные дела оставим на завтра.
— Да. Хорошо. Ужинать я, правда, предпочёл бы в своей каюте. Хотя… я думаю, вы тоже хотите поскорей закончить с официальными церемониями и этими дипломатическими играми, Хенвил. Так что я приду к вам в кабинет.
Прозвучало это как угроза. А совсем скоро Шеддерик понял, что угрозой и являлось.
— Почему вы согласились поддержать этот нелепый заговор? — спросил чеор та Старрен, так и не притронувшийся к еде.
В одной из стеклянных дверок шкафа для документов догорали последние остатки заката. В небе за окном осталась одна единственная тонкая красная полоска.
Во втором стекле отражались профили собеседников и единственная свеча между ними.
Шедде приподнял брови:
— О чём речь?
Старрен прищёлкнул языком:
— Я думал, вам претят эти лицемерные игры, и наедине мы сможем поговорить начистоту. В Империи все живо интересуются делами Побережья, а шпионы у императора неплохи. Так что все знают, что это вы с братом убили своего старика. И мне почему-то кажется, что наместник завтра откажется со мной разговаривать по причине дурного самочувствия. И послезавтра тоже. А потом найдётся ещё какая-нибудь отговорка. И ещё, и ещё. А знаете почему?
— Почему?
— Да потому, что он наверняка тоже мёртв. Что за зверинец вы тут устроили? Хенвил, я считал вас человеком чести…
— Что за чушь. Кому здесь нужен ваш Император?
— Что? — настало время гостю поднимать брови. — «Ваш император». Но он и ваш тоже. Ваш Император. Вы ему присягали на верность, разве нет?
— Вот именно. — Спорить Шеддерику не хотелось. И уже давно: несколько дней. Или недель.
— Объяснитесь.
— Я присягал Императору. Гелле, мне было некогда заниматься заговорами на островах. С местными бы разобраться.
Старрен невозмутимо вынул из кожаной локессайской жесткой сумки пухлый конверт и бросил на стол.
— Эти документы говорят об обратном. Шеддерик та Хенвил, Император считает, что этого достаточно, чтобы тебя арестовать и доставить в столицу, если понадобится, силой. Завтра я буду вынужден предъявить тебе эти обвинения официально. Ты не сможешь отвертеться, документы подписаны человеком, которому Император доверяет, и которого ты, по его словам, несправедливо обвинил и выслал из города.