Служанка сидела подле Темершаны и, кажется, удерживала её на месте, пока лекари накладывали шов. На оклик она отозвалась не сразу, сначала помогла одному из учеников лекаря занять своё место.
— Слушаю вас, благородный чеор!
— Кто готовил комнату для рэты? Ты?
— Нет, благородный чеор. Комнаты была почти готова, благородный чеор. Нужно было только поменять свечи в подсвечнике и перестелить постель. Я была занята, — она потупилась, метнув короткий взгляд на лекаря и его учеников.
— Благодарю.
Так, ладно. Можно проще.
Он снова взял вешку в левую руку. Даже не успел взять, только дотронулся. Молодой сиан вдруг хрипло закричал и упал на колени. Ну, вот и понятно, с кем дальше нужно продолжить беседу. Старик наблюдал за этой сценой так жадно, словно его жизнь и здоровье тоже зависели от решения главы тайной управы Тоненга.
— Сядьте куда-нибудь. Помогите ему сесть! — распорядился Шеддерик. — И налейте воды.
Один из гвардейцев усадил старика на край кровати.
Сам Шедде рывком вздёрнул молодого сиана на ноги. Задрал правый рукав его широкой рубахи.
Татуировка осьминога и кинжала отмела всякие сомнения.
— Дом Шевека…
Значит парень — наёмный убийца, которому заплатили за смерть именно рэты Итвены. Причём, видимо, смерть её должна была быть таинственной, и может, кидала бы тень на кого-то из братьев.
— Сианы редко становятся ночными мастерами, — сказал Шедде хрипло. — Кто тебе заплатил?
Взгляд сиана был пустым, устремленным вглубь себя. Шедде ударил его по щеке, но и этот способ не сработал — голова только безвольно мотнулась на шее.
Шеддерик кивнул гвардейцам в дальний угол — держать безвольное тело на весу было бессмысленно, а кровать уже занята стариком.
Про Роверика он почти забыл, но призрак всё ещё был здесь. Шедде вздрогнул, снова услышав его голос.
— Сёстры Матери Ленны умеют говорить с мёртвыми, — сказал он. — Может быть, они знают, как помочь?
Близилось утро. Монахини, Шедде хорошо это помнил, поднимаются рано. Он обернулся к Гун-хе и отдал несколько приказов. И вернулся к окну и Старрену:
— Саруга у тебя?
Дальше тянуть церемонии сил уже не было: десять лет назад они были товарищами по походу. Десять лет назад они прочно перешли на «ты». Скаррен, впрочем ещё мог бы оскорбиться. Но не стал.
— Нет. Оставил в твоём кабинете.
— Сходи за ней.
— Зачем?
— Может пригодиться. Я не собираюсь совершать самоубийство — просто, когда прибудут пресветлые, всё должно быть готово.
— А сиан?
— Его допросят… если придёт в себя.
— Хенвил. Я подумал. Если Император так хотел твоей смерти, почему послал меня, а не наёмного убийцу?
— Да потому что я должен был сдохнуть от проклятия у тебя на борту. Потому что, ты — дворянин, моряк и человек чести. — Шеддерик повысил голос, и все в комнате: лекари, гвардейы, слуги, Гун-хе — все повернули к нему головы. — Потому что морской устав для тебя — не пустой звук. И ты выполнишь приказ Императора, не задавая вопросов.
— Тогда почему думаешь, что обязательно должен умереть?
— Ты привез саругу. Она служит одной цели. Снимает защиту, которую я получил у этхаров.
Договаривал он уже обычным голосом.
Ифленский посланник медленно кивнул, принимая это объяснение.
Он уже сам не знал, чему верить.
Рассвет начался как-то незаметно. Просто в какой-то момент догорела последняя свеча, и оказалось, в комнате уже почти светло.
— Уснула, — сказал лекарь. — Я оставлю ученика, когда снова начнётся, он меня позовет. А вот благородному чеору нужен покой.
Он имел в виду старого сиана. Ему дали капли, он задремал, и про него забыли.
Часом ранее Гун-хе распорядился увести так и не пришедшего в чувства убийцу.
Шеддерик прекрасно понимал, что если сейчас сам не отдохнёт, то завтра сил на единственное сражение за жизнь Темери может и не хватить. Но всё равно тупо сидел подле неё у камина, держал за руку и считал минуты.
Оказывается, к отчаянию, к глухой пустоте под сердцем тоже можно привыкнуть.
Она пустота, она не ноет и не болит. Она просто есть и всё. Правильно люди говорят: глухая пустота.
Второй день допроса чеора Вартвила начнётся ближе к полудню…
Старрен подошёл к камину, подбросил пару полешек. Он давно перестал задавать вопросы. Этой ночью всё изменилось и для него тоже. Потому что если прав та Хенвил… то он всю жизнь служил не тому Императору.
Они оба перестали обращать внимание на сиана, который мирно спал в постели Темери, и пропустили момент, когда он проснулся.