Много что есть, чего не следует упускать из виду.
Но сейчас он будет думать о другом. Сейчас он будет думать только о том, как вернуть домой любимую женщину, которая, кажется, готова заснуть прямо здесь, возле постели Алистери.
Праздничный ужин в честь выздоровления рэты получился удивительно тихим и домашним — это при том, что в городе как раз праздновали широко и от души, а остроты событию придавали новости из дома чеора та Дирвила.
Гун-хе почти всех своих людей отправил в этот самый дом, а кое-кто, особо засекреченный и с татуировкой в виде осьминога и кинжала — отправился выяснять, чей заказ исполняли наёмные убийцы-сианы (хотя сомнений, что это был чеор Эммегил, ни у кого не было), и что нужно сделать, чтобы этот заказ не был исполнен.
…праздник получился тихий и семейный. Даже Янне остался в Цитадели до вечера, не говоря уж о Каннеге.
А когда большинство гостей отправились по домам, некоторые остались продолжить вечер возле старинного камина в зале для торжеств.
Разговоры вернулись в обычное русло: никому не хотелось строить домыслы и пугать Нейтри рассказами о сианах из дома Шевека. В основном они снова крутились вокруг Императора и его приказов. О том, что надо как-то налаживать внутреннюю торговлю, и что видимо, придётся озаботиться строительством новых речных и морских судов. Шедде, когда думал, что скоро умрёт, построил столько грандиозных планов, что хватит на целую жизнь, а то и на две.
Но отправка товаров в метрополию обескровливала местный рынок, и с этим нужно было что-то делать, и мужчины говорили об этом, а женщины — о том, кто родится у Нейтри, мальчик или девочка, да как назовут…
Нейтри держалась поближе к Темеришане, сочувствуя и стараясь предугадать желания. Она считала себя дважды обязанной Темери жизнью и подать стакан воды или плед считала слишком незначительной платой.
А Темери с благодарностью принимала её помощь. Правая рука всё ещё болела, а событий дня оказалось слишком много для выздоравливающего организма.
Адмирал Старрен ответил на чей-то вопрос:
— Ремонты и погрузка завершены. Мне пора возвращаться. Вот праздник закончится, и отчалим. В столице ждут новостей, так что…
— Что планируешь делать? — спросил Шеддерик, протягивая другу вино и кусок только что подогретого над углями мяса.
— Я всё ещё должен тебя арестовать. — Он невесело усмехнулся. — Совру, что на восьмой день твой труп начал вонять и мне пришлось выкинуть его в море.
— А потом?
— Потом… не знаю. Если к концу осени попрошусь к вам жить, не прогоните?
— Будем рады — ответила за Шеддерика Темери.
— Чеора, — улыбнулся он, снова пронзительно взглянув на девушку, — я всё ещё надеюсь погулять на вашей свадьбе.
— Тогда тебе лучше пока не уезжать, — ответил за неё Шеддерик.
— Так всё же… — Старрен обернулся на Нейтри, но та о чём-то оживленно беседовала с Тильвой Текар. — чего хотел Эммегил? И почему всё так сложилось?
Шеддерик пожал плечами. Ответы у него были, но кое-что оставалось пока только предположением.
— Прошлой осенью Император узнал, что зимой у него родится ребёнок. Я предполагаю, в тот момент ему было крайне важно, чтобы «подставной наследник» был под рукой, и с одной стороны не умер раньше времени, а с другой, чтобы его, в смысле — меня, можно было контролировать. А из Коанера меня мог вытянуть только Хеверик, у Ифлена там нет официального представительства. Были использованы саруги, это очень дорогой и экзотический способ убийства, который должен был меня заинтересовать, а впоследствии именно я мог оказаться главным подозреваемым, но не в этом суть. Хеверик, едва почувствовав, что смертельно болен, вызвал меня, как на то и рассчитывал император, сделал своим телохранителем и взял слово, что я после его смерти буду так же помогать Кинрику. Но и этого ему показалось мало. Да, он боялся переворота, боялся восстания, но зная, что умирает, он, чтобы насолить Императору, не иначе, тоже признал меня наследником. Император до открытия навигации об этом узнать не мог, но узнал чеор Эммегил, у которого всегда были виды на Танеррет, и который был одним из тех, кто доставил наместнику Хеверику саруги и активировал их.
— Так это подтверждено? — адмирал приподнял брови.