От идеи идти под парусом Шеддерик с некоторым сожалением отказался: ветра не было, а правильная установка оснастки заняла бы много времени. Даже чтобы найти и закрепить банку, ушли драгоценные минуты. Так же, как и на поиск подходящих вёсел.
Красть лодку было, конечно, нехорошо по отношению к здешним крестьянам… но когда-нибудь — Шедде почти верил в это — он вернётся сюда и возместит все убытки. А сейчас у него не было выбора.
Темери вытащила на свет два больших куска ткани — парус и что-то вроде прочного тканого тента, широкое, но пока что не скроенное полотнище. А потом ещё несколько бухт прочной и длинной верёвки — взять с собой. Шедде одобрительно кивнул. Под тканью можно будет, если что, укрыться от дождя и ветра, а верёвка на реке вещь и вовсе незаменимая. Следовало ещё позаботиться о якоре… но за якорь может сойти любой крупный береговой камень.
Вот саму лодку вытащить оказалось намного сложней. Несмотря на то, что перевернули они её ещё в сарае. Лодка была тяжёлой, а Темери всё же не взрослый мужчина — ей даже толкнуть её удавалось через раз.
В конце концов, всё было готово. Шедде снял сапоги — если промочит, будет беда, — и вывел лодку туда, где поглубже, чтобы потом легко оттолкнуть. Затем перетаскал в неё приготовленные Темершаной вещи — включая ведро с ещё тёплой водой и кружки. Подумывал даже саму девушку перенести, но сам понял, что затея дурная: упадут.
Она покачала головой: «Я с берега сяду. Вон с того мысочка!». Вёсла уже плотно сидели в уключинах, так что пора отчаливать…
Он вернулся к сараю, раскидал костёр и присыпал песком угли. Закрыл ворота. Всё? Да, похоже. Теперь берег выглядел так, словно сюда уже давно никто не наведывался.
Пора.
Закинул сапоги в лодку, столкнул корму, забрался сам.
Несколько минут потратил, чтобы снова обуться — ноги от ледяной воды начали неметь.
Вёсла привычно легли в руки: да, эта лодка не предназначена для выхода в море, но это всё-таки лодка. Шедде сразу приноровился к её более коротким и лёгким веслам, и уже через минуту был у облюбованного мальканкой мыска. Здесь действительно образовалось что-то вроде заводи, и девушка без труда села в лодку.
Осторожно, чтобы не раскачивать, она перебралась на корму и устроилась, спрятавшись до пояса под жёсткой парусиной.
Шедде решил, что пойдёт под дальним левым берегом: вряд ли преследователи пересекли реку, так что лучше быть мишенью маленькой и далёкой, чем соблазнительной и близкой. Но вскоре оказалось, что левый берег — это сплошь мели. Местами они превращались даже в островки сухой осоки и кустарника.
Посередине реки течение оказалось ощутимым, а размеренные гребки ифленца ещё более ускорили лодку.
Он быстро поймал привычный ритм, и смог отвлечься на берега позади. Любоваться там было, правда, нечем — поля тонули в тумане, изредка перемежаясь чёрточками перелесков. Левый берег, ещё более низкий, и вовсе представлял собой унылую ровную полосу камыша, осоки и рогоза. Так что взгляд Шедде всё чаще возвращался к образам и мыслям, далёким от этого унылого пейзажа.
Темери, убедившись, что пока её участие в управлении судном не требуется, задремала под парусиной. её лицо разгладилось, исчезла привычная складка меж бровей. Она вдруг стала обычной, совсем ещё молодой девушкой, которая спит и видит какие-то светлые сны.
Смотреть на неё было приятно — так приятно смотреть на детей или котят.
Шедде даже почувствовал в очередной раз раскаяние: ведь жила же спокойно, не зная бед — так нет, надо было прийти, вытащить из уютной раковины, без предупреждения, без представления о том, как поменялся мир…
Кинрик, конечно, дал слово быть ей хорошим мужем. Вероятно, так же радостно он подтвердит, что никоим образом не собирается понуждать её к выполнению супружеского долга… но ведь до открытия навигации осталось не так много времени. Флот с Ифленских островов придёт непременно, а значит, так или иначе, эти двое останутся один на один.
Шеддерика не будет рядом.
Кто из них сильней? Научится ли Темершана та Сиверс ориентироваться в придворных интригах? А может, ей и учиться не надо? Просто вспомнить благословенные времена до ифленского нашествия? И забыть всё прочее.
Шеддерик поймал себя на том, что мысли начали «плыть». Проморгался, потёр шею: это на время помогло вернуть ясность ума.
Берега не поменялись, но по правой стороне небо потемнело, набрякло не то дождём, не то снегом. К сожалению, причалить было некуда — мели, песок, кочки не давали шанса переждать предстоящую непогоду под укрытием. Оставалось только двигаться вперёд и надеяться, что река не пропустит тучу, оставит над берегом.