Сама она не справилась бы так ловко. Ей всё ещё казалось, что её присутствие на этой встрече было лишним. Почти всё время она была той самой ряженой куклой, подтверждением чужого права вести разговор… и ещё неизвестно, что Шеддерик подумал об её идее. Надо было подождать, сначала рассказать ему… или нет?
А ведь она так и не вспомнила ни лица, ни голоса хозяина Каннега.
Хотя сам хозяин Каннег её узнал. И даже сразу поверил, что она — это она и никто другой.
Было бы неплохо, если бы хозяин Каннег поверил им… и если не стал бы союзником, то хотя бы не выступил на стороне врага.
— Устали? — спросил Шеддерик вполголоса.
— Ну… — попробовала она описать ощущения, — до избушки ещё далеко. Скорей, как после дня в лодке, когда мы гребли по очереди.
— А? Ах, да. Как в лодке, но не как в избушке. Бррр. Что скажете о хозяине Каннеге?
— Я его не помню по прежним временам. Но речь у него правильная… разве что манеры… но это может быть и притворство…
— Как вам показалось, ему можно верить?
— Я… не знаю. Он любит внимание. Видно, что при этом он много пережил и не любит церемониться с людьми, но ведь и вы тоже…
— Что?
— Не из тех, кто долго ходит вокруг темы. Он военный человек, прямой.
Шеддерик сидел некоторое время, нахмурившись. Потом неуверенно спросил:
— Это напомнило мне… а тот, кого вы подслушали в общественных банях… это не его голос?
— Нет. Тот ниже и резче. Но интонации… вот интонации иногда похожи. Жаль, что он не поверил нам. Теперь придётся начинать всё заново? Искать других союзников?
— Отчего же не поверил? — Шеддерик сцепил пальцы в замок и упёр в них подбородок. — Думаю, наоборот, поверил и встревожился. Но наши новости означают, что в его организации кто-то шпионит на Эммегила — и это его беспокоит больше всего. Сейчас он будет всё очень тщательно и внимательно проверять. А потом мы поговорим ещё раз — уже предметно. Ну, что. Час поздний, Темери. Разрешите проводить вас домой?
— В дом чеора та Дирвила. — Вздохнула Темери. — Конечно. Едем…
В карете Шеддерик та Хенвил задремал, и Темери всю недолгую дорогу разрывалась между желанием немедленно его разбудить и мыслью о том, что сама она всё-таки успела немного отдохнуть за эти дни. А он по привычке продолжает делать вид, что он железный, и ему сон не нужен.
Впрочем, когда карета остановилась, он проснулся сам. Потёр переносицу, невнятно извинился.
Нянюшка Эзальта качала головой каждый раз, когда Темершана сбивалась с такта. У малышки Валетри и то получалось лучше. Темери никак не могла подумать, что танцы в империи настолько не похожи на те, что танцует Побережье. Эти — строже. Каждое движение чётко регламентировано. Нельзя просто следовать за мелодией и подстраиваться под неё. Танцы Ифлена — это словно выученная наизусть история, сказка, в которой нельзя соврать ни в интонации, ни в слове. Каждый жест отработан, каждый шаг, каждый поклон…
Темери не танцевала лет десять и в первый раз вовсе чувствовала себя глупо. Казалась себе неуклюжей и неловкой. Платье, которое на ифленский манер наглухо закрывало плечи, руки и шею, мешало двигаться, а подол казался слишком длинным.
Вообще-то традиции империи не заставляли Темери танцевать с наместником Кинриком в первый же день знакомства — но знать азы ей было нужно. Так что Темери сама, на следующий день после встречи с хозяином Каннегом, попросила чеору Эзальту показать ей несколько движений.
Нянюшка не подала виду, но, кажется, даже обрадовалась этой просьбе, потому что учить Валетри было для неё испытанием терпения.
Мелодию наигрывал пожилой музыкант на большом чёрном рояле, Валетри исподтишка кривлялась перед зеркалом, Темери осторожно отрабатывала шаги, иногда пользуясь помощью наставницы, как вдруг двери в музыкальный зал распахнулись. Быстро вошла встревоженная хозяйка дома, чеора Алистери та Дирвил. По её лицу Темери сразу поняла — что-то случилось.
Утром Темери завтракала одна. Вернулись они с чеором та Хенвилом поздно, да ещё и заснуть долго не могла. Так что встала, когда на улице царил день.
Весь день никто из хозяев, кроме маленькой пиратской принцессы Вальты, ей не встретился, и теперь она была уверена, что увидит благородного чеора и его жену разве только за ужином.
И это было хорошо. Каждая короткая встреча с Дирвилом надолго выбивала её из равновесия.
И вот — чеора Алистери. Застыла у входа.
Поймала взгляд Темери и тихо попросила:
— Чеора та Сиверс… мне нужно с вами поговорить. Это очень важно. Прошу вас!
Темери поблагодарила нянюшку Эзальту за урок и поспешила следом за чеорой.