Брок, принимаясь за другой сэндвич, не сдержал улыбки:
— Мне не хватало тебя, а не брани. Я привык за три года будить тебя, собирать на пробежку, уговаривать заниматься закаливанием…
Лиз быстро проглотила последний кусок яичницы и не сдержалась:
— Уговаривал⁈ Это называлось — уговаривал? И только не говори, что сейчас потащишь на пробежку — я тебя убью! А потом придет Грег и добавит. Я не шучу.
Брок снял со своей крок-нериссы яичницу и осторожно положил сверху на сэндвич Лиз. Эта странная забота по-броковски прогнала все недовольство и за раннюю побудку, и за все те утра, когда Брок воспитывал её. Родничок в сердце ожил, теплом сообщая, что Грег помнит о ней даже на задании.
— Ешь, — подсказал Брок. — Ты же любишь яичницу. Ешь…
Лиз проморгала странные слезы — она не была склонна к сентиментальности. Джеймс и королевская семейка быстро её отучили от такого.
— Брок…
— Ммм? — привычно промычал мужчина, сейчас его оправдывал засунутый в рот сэндвич. Одли на него нет! И розог. Лиз взяла с прикроватного стола чашечку с кофе, который Брок налил из принесенного в корзине термоса:
— Ты хоть понимаешь, что сейчас творишь? Нельзя же так, Жабер. Воспитывать тебя и воспитывать еще…
Брок послушно склонил голову:
— Я помню: розгами. Но завтрак я принес по просьбе Грега — слово чести! — Он достал из кармана мундира ключи от паромобиля: — видишь, Грег даже ключи дал от вашего мотора. Он уехал на разведку вместе с Эваном…
Вид у Брока стал потешно-обиженным, и Лиз второй раз за этот так рано начавшийся день разрешила:
— Жалуйся!
Он грустно улыбнулся:
— Меня даже не поставили в известность, а теперь над Ветряной грядой висит золотой сигнальный шар — знак высшей опасности, а я даже не знаю: мчаться на помощь или ехать в управление и утопа́ть в привычной утренней бюрократии… — он рукой взлохматил еще короткие рыжие волосы. — Полагаю, от меня ждут последнего, но вдруг они в беде?
Лиз прислушалась к родничку в сердце, тут же словно подтянувшемуся и пытавшему скрыть ломоту в отбитых локтях и головную боль. Грег явно не хотел её тревожить.
— Кажется, Грега немного потрепали, — призналась Лиз, — но ничего серьезного — он не излучает тревогу. Он спокоен.
Брок взял термос и хлебнул кофе прямо из него:
— Видишь, я не просто придерживаюсь новой традиции — ежеседьмичной подачи завтрака тебе в постель…
Лиз улыбнулась и вспомнила приключения прошлой седьмицы:
— Тогда это был топчан или как там правильно называют… И ты сегодня поспешил на целый день. Завтрак надо подавать завтра, чтобы это стало традицией.
— Зато я раздобыл необходимые сведения: начальство надкушено кем-то, но живо и не нуждается в спасении. Ведь так? — он лукаво посмотрел на Лиз, дожидаясь от неё подтверждающего кивка. Брок вернул термос на столик и внезапно для молодой женщины снова признался: — я, правда, скучал по тебе. По нашим беседам. Пусть они и были странными.
— Ага, — подтвердила Лиз, доедая сэндвич. — Болтал в основном ты.
— А ты кивала и говорила: «Да лааааан! Усе образуется!». Мне этого не хватает — мы же дружили почти три года. Это не вычеркнуть из жизни и не забыть. Только все настолько изменилось: раньше я мог прийти к тебе в любой момент и поговорить, а теперь я должен придерживаться положенного приличиями времени визитов, и то не факт, что буду свободен в этот момент, а Грег пус…
Лиз решительно оборвала его — говорить глупости о Греге за его спиной она не позволит даже Броку:
— Не говори чушь! Грег тебя даже в госпитале пустил в мою палату и разрешил остаться наедине. А я ведь тогда только постанывать и могла.
— Я неудачно выразился, — тут же покаялся Брок. — Но ночью поболтать и пожаловаться на нерисс он точно не позволит.
— Зато ты можешь проделать тоже самое с Грегом — я не буду против. Заодно угроза воспитательных розог для тебя будет меньше.
Брок качнул головой — даже Лиз не понимала его, или он не мог объяснить свои чувства. Она положила ему пальцы поверх его ладони:
— Жабер… Все хорошо. Мы с тобой друзья — это не изменить. Мой дом… — Она тут же поправилась: — Наш с Грегом дом — твой дом. Ты можешь приходить в любой момент. Даже ночью, если это необходимо. И да, бегом переодеваться — я сейчас соберусь с силами, подавлю в себе все ругательства и буду готова для пробежки.