Лиз заставила себе поднять руку, пусть это и было неимоверно сложно, и погладила Грега по чуть заросшей щетиной щеке:
— Не злись. Все хорошо. Меня спас Хогг. Он умница. Он очень старается.
— Лиззи… — Его голос был полон обреченности. Это Лиз совсем не нравилось — она не позволила ему продолжить:
— Лучше скажи: когда нас отпустят домой?
Грег потемнел лицом: нахмурился, поджал губы, взгляд потяжелел, даже преждевременные морщины прорезались — возникли между бровей, в уголках глаз, у губ.
— Боюсь, что нескоро. От немертвых защита есть только на этом доме — нериссы Орвуд как раз заканчивают её. Потом они займутся укреплением защиты на управлении, на участках, на офицерском доме, а потом уже доберутся до нашего. Придется чуть-чуть потерпеть. Эван и Виктория не против.
Она нашла в себе силы улыбнуться:
— Ничего страшного. Я подожду. — Она с озорной улыбкой предложила: — может, мне чуть подвинуться, чтобы и тебе хватило места?
Грег вздохнул — Лиз снова провела пальцами по его лицу в попытке разогнать тяжелые морщинки от усталости: он же не вернется на службу? Не в таком же состоянии…
— Мне надо… — он грустно улыбнулся, словно чувствовал себя виноватым в том, что бросает её в такой момент. Он еще не отошел от её потенцитовой интоксикации, а она уже вновь покалечилась.
— … вернуться на службу, — закончила она за него. — Надо — иди. Только береги себя. Хорошо?
— Ты не злишься, что я снова оставляю тебя, когда ты больна и тебе требуется помощь?
Она прогнала прочь глупые мысли — она беспокоилась за Грега, но он, как Брок: долг для него важнее:
— У меня есть Ноа. Она обещала заботиться обо мне и защищать.
Грег подался к ней и хрипловато выдохнул ей в ухо — это было ужасно щекотно:
— Она заставила Брока пообещать, что он подарит ей нож. Иначе, сказала Ноа, у неё не получится тебя защитить.
Лиз ахнула:
— И он пообещал⁈
Грег вместо слов многозначительно кивнул. Он подался вперед и поцеловал её в висок:
— Не выдавай его Хейгам.
— Хейги Брока за такое по голове не погладят. Ноа же ребенок. Вот же…
Грег выпрямился и крайне серьезно сказал:
— Он просто очень боится за тебя. И Ноа умеет обращаться с ножом, как все уличные дети. Мне кажется, что она вырастет и станет… Не знаю… Телохранителем? Охотником… Защитницей, скорее. — Он снова поцеловал её руку: — лежи и выздоравливай.
— А ты?
— А я напьюсь сейчас стимуляторов и пойду искать тех гадов, которые решили напасть на дом Хейгов. Правда, следов они не оставили — там Алистер носом землю роет, но мы знаем, откуда начинать поиски. Не бойся — я не буду один. Эван приказал всем, связанным с делом неры Орвуд, работать только парами. Со мной будет Брок. Кстати… — он оглянулся на дверь: — он хочет убедиться, что ты жива. Пустить его?
Она лишь кивнула. Грег на прощание снова поцеловал её и ушел. Тут же в спальню ворвался рыжий, такой же бледный, как Грег, ураган с тревожными зелеными глазами. Брок замер у кровати, обеспокоенно всматриваясь в Лиз, и констатировал:
— Жива! — И, кажется, он готов был бежать обратно на службу. Лиз ладонью хлопнула по кровати, тут же жалея об этом — пальцы обожгло болью:
— Садись.
Брок сглотнул, словно чувствуя за собой вину, и тут же признался:
— Если что, то помочь с эфиром, была идея Грега. Я тут ни при чем. Я в тот момент мало что соображал.
Лиз улыбнулась уголками рта — как же, не соображал он. Она еще помнила его решимость и злость на немертвых.
— Спасибо тебе.
Брок удивленно выгнул бровь:
— Ты не злишься?
— Нет.
— И рука не тянется к розгам?
— Нет.
Он выдохнул и пожаловался:
— А мне Хогг подножку поставил — мы с Грегом собирались войти к тебе вместе, а Хогг взял и подставил подножку.
Лиз еле слышно рассмеялась:
— Это он молодец.
— Ммм… — привычно отмычался Брок. Он взял Лиз за руку и осторожно погладил её пальцы, словно она фарфоровая: — не пугай так больше. И выздоравливай. И тренируйся. И не бойся — я за Грегом присмотрю. А он присмотрит за мной.
Он все же решился и поцеловал её кончики пальцев:
— Все, я пошел. — Он споро встал с кровати, словно знал, что Лиз и огреть его за такую вольность может.
Грег ждал его на крыльце.
Брок крайне серьезно посмотрел на него своими зелеными, чуть-чуть потухшими от переживаний глазами:
— Спасибо.