— Боюсь представить, сколько оттуда вышло немертвых.
— Всего лишь я одна, леры. Магия крови всегда была в жилах Игнисов, потому я и переродилась.
В приемную спешно влетели Йорк и Ванс. При виде леры Августы они переглянулись и… Вик поняла, что соперничество за руку и сердце единственной немертвой будет серьезным. Впрочем, это даже к лучшему: отвлечет Ванса от нериссы Орвуд.
Отдышавшись и порадовавшись вместе с Эваном за леру Августу, Вик помчалась в подвал — у неё появились вопросы к Чандлеру. Жаль, что Одли уже ушел. Ничего, он узнает завтра. Быть может, в нере Чандлере проснется все же совесть.
Вик остановилась перед решеткой одиночной камеры — Чандлер лениво сел на койке, поправляя волосы.
— Почему вы не пошли в политику, нер Чандлер? Это было бы проще и действеннее. Вам бы писали речи, вы бы пламенно их произносили перед толпами и камерами, выступали бы по радио… Так освободить вашу сестру было бы проще.
Он удивленно наклонил голову на бок:
— О чем вы?
— О вашей сестре и вашем неправильном выборе.
— Идти против храма нереально.
— С вашей-то харизмой. За вами бы пошли.
— Не думаю.
Вик качнула головой:
— Выбранный вами путь сделал вас убийцей, и свободу эфирницам не дал.
Чандлер усмехнулся:
— Еще даст — амулеты нужны, а рынок завален подделками. Храмы заработают на амулетах бешеные суммы — сестра сможет накопить на выход из монастыря. Она откупится. Я знаю. Она целеустремленная особа и привыкла сама всего добиваться не то, что вы, рожденная с золотой ложкой во рту, глупая-глупая девочка.
Вик прищурилась — она часто такое о себе слышала:
— Вы ошибаетесь. Мне никогда ничего не давалось легко. Я с шести лет играла в прятки с инквизицией. Я сама по крохам знаний училась магии. Я умирала от потенцитовой интоксикации, я пережила два силовых шторма, один из которых сама смогла погасить. Мне не было легко, и в пути мне помогали хорошие люди. Я уважаю закон и верю, что он всегда побеждает. И потому я сейчас пойду домой, чтобы завтра или послезавтра заняться освобождением эфирниц из стен монастырей, а вы предстанете перед судом и не сможете посмотреть в глаза своей сестры и сказать ей: «Я сделал все, чтобы освободить тебя».
Чандлер упрямо повторился:
— Я сделал все, чтобы освободить свою сестру.
— Так сделайте еще чуть больше — признайтесь и сдайте своих подельников, ведь паутина фальшивоамулетничества затянула не только Эребу, но и Генру. Помогите закону, не дайте появиться новым жертвам подделок, и это вам зачтется. Думайте.
Вик пошла прочь — её ждали дома: муж, дети, друзья и новая родственница. Вслед её неслось:
— Я дам показания!
Закон восторжествует. Вик сама себе дала обещание, что больше никогда и ни за что не будет нарушать его, например, воруя улики, как было в деле нериссы Бин.
Эпилог
Город как с ума сошел после объявления независимости: веселье перевалило за вторую седьмицу и останавливаться не собиралось, словно в город вернулся прерванный Тальмой и войной Вечный карнавал. Страшно было представить, что будет твориться в Летний карнавал. Город пел в сотни голосов и плясал, как в последний раз, осыпаемый лепестками расцветших персиков и лайл. Пахло сладко и горьковато, и от одного этого аромата голова кружилась от счастья. Ночи стали теплыми и звездными. Вик старательно гнала прочь действующую даже на неё романтику Аквилиты. Дел по-прежнему было много.
Посетить площадь Танцующих струй Вик уговаривали долго. Брок настаивал, что им всем есть, что отпраздновать, но город не спал и завалил Управление по особо важным делам новыми нераскрытыми преступлениями. Да и Вик еще помнила, как встретила площадь Танцующих струй её в прошлый раз. Она еще помнила давку, кровь на мостовой и умирающего Тома. Брок уверял, что такое больше не повторится: будет выставлено оцепление, и на площадь не пустят больше горожан, чем она может вместить, а на крышах будут дежурить парни Алистера, готовые вмешаться по любому поводу. Дело взяла в свои руки лера Августа — она решила проблему одним словом:
— Каталь!
Это был аргумент, против которого Вик возразить не смогла. Каталь всегда живет в девичьем сердце — танец-признание, танец-любовь, танец, который они с Эваном давным-давно не танцевали. И вот… Площадь Танцующих струй снова распахнула свои объятья. В этот раз было чуть иначе. Не было дикой толпы, в которой Вик в прошлый раз чувствовала себя чужой, не было масок, и опасаться появления Чумной Полли не стоило опасаться — Полли спала дома в кровати под защитой всегда готовой отразить нападение Ноа. Та крепко во сне прижимала к себе единственную научившуюся плавать уточку — в игрушку, приехавшая из Вернии Андре вставила потенцитовую пластинку с рунами. Потенцита у Андре было много.