Глава 6
Нуждающиеся в спасении
Утреннее уже яркое солнце слепило глаза, солнечными зайчиками рассыпаясь во все стороны от быстро высыхающих луж. Ветер игрался новой порцией белоснежных лепестков, сброшенных с отцветающих вишен и первых цветков яблонь.
Лиз прикрыла глаза, пытаясь успокоить бушующий в сердце не родничок — океан. Сейчас она почти видела перед собой Грега, собранного, побелевшего, со сжатыми в кулаки пальцами, готового к схватке. Яростного Грега, несущегося ей на помощь. Волнующегося Грега, боящегося, что не сможет удержать свой гнев в узде. Безмерно напуганного Грега — он не смог её защитить, ей пришлось спасаться самой. Она неуклюже, как смогла, попыталась донести до него образ Брока, надеясь, что он правильно поймет её. Океан в сердце стал стихать, волнами согревая её.
Рука Брока бесцеремонно скользнула по её голове, нащупывая шишку на затылке и накладывая целебные плетения. Кажется, рыжий благополучно забыл, что Лиз теперь лера и чужая жена.
— Легче? — спросил он. — Чуть-чуть потерпи — скоро будешь дома.
Лиз приоткрыла один глаз, разглядывая напряженно застывшего в дверях паромобиля мужчину, напоминавшего гончую, готовую рвануть в погоню по первому зову:
— Не домой — мы едем в управление.
Брок кинул на неё кипящий от недоумения взгляд:
— Малыш? Объясни, а?
К счастью, его отвлекли — из Речного участка подбежал все тот же Кевин, таща в руках папку с документами:
— Лер старший инспектор, — он протянул бумаги выпрямившемуся Броку. — Как вы просили: протокол происшествия и вещи задер… Эээ…
Лиз фыркнула — на парня было страшно смотреть: Кевин замер, недоумевая и морщась. Кажется, её существование перевернуло его мир с головы на ноги. Или наоборот. Кевин вздохнул и все же спросил:
— Простите, так все же лера Элизабет или Клермон? Кого задержал сержант Хогг?
Брок сухо произнес:
— Леру Элизабет де Бернье, супругу суперинтенданта Управления по особо важным делам Грегори Эша. И она же Клермон — моя хорошая знакомая.
Кевин прижух и только выдавил из себя:
— Извините, лера. Вышла досадная ошибка.
Лиз не знала, что на такое отвечать — керы и опустившиеся на самое дно общества нищие, которых называли портовыми крысами, все же люди. Они не заслуживают такого отношения, как случилось с ней. Ей повезло — её спасли. А сколько других не успели? Сколько портовых крыс попало на каторгу и в исправительные дома из-за «досадной ошибки» по имени Хогг? Пока Лиз собиралась с мыслями, Брок процедил:
— Ответите за неё. От и до. — Он захлопнул дверцу, обошел паромобиль и сел на водительское место, тут же трогаясь с места. Папку с бумагами он легкомысленно бросил назад. — Лиз, все же в управление?
Она кивнула, оборачиваясь назад — на крыльце Речного участка застыли констебли: все такой же задумчивый Кевин, откровенно злой Хогг, флегматичный Тед и другие, имен которых Лиз не знала. Кажется, они с Грегом еще не успели въехать в район, а врагов себе уже нажили. Только этого не хватало.
Брок не удовлетворился её кивком:
— Малыш, все же объясни: зачем надо издеваться над собой и ехать в управление, а не домой? Грег справится с гневом и страхом — это были не его эмоции, а демона.
Она принялась медленно заплетать в косу рассыпавшиеся по плечам волосы:
— Понимаешь, Брок, это даже не из-за Грега, хоть в управлении мы точно встретимся раньше, и он раньше успокоится. Дело в том, что если так задержали меня, то представляешь, сколько случайно забредших в этот квартал местные пилотки отправили на каторгу и тюрьму по ложным обвинениям?
Брок подтвердил:
— Да, я видел твой протокол. Ограбление, нападение на лера и на полицейских при исполнении.
Лиз горько рассмеялась:
— Как ты там говорил? Я и половины этого не делала. Я лишь осматривала свой дом на своей же земле, а потом пыталась отогнать нахала, случайно оказавшегося лером, одетым лучше, чем я.
Он бросил на неё сочувствующий взгляд:
— Разберемся, Малыш, и всех накажем. По закону. Знаешь, что самое противное? Речной считался хорошим участком. Почти образцовым. Мало преступлений, отличная статистика раскрытия дел, никаких жалоб на его работу от жителей. Прям идиллия.
Лиз, устало разглядывая, как за окном паромобиля живет и гуляет приличная Аквилита, вся в кружевах, рюшечках, шляпках, прикрытая парасолями и своим положением в обществе, вздохнула:
— Это потому, что портовые крысы не верят в закон. И не могут жаловаться на произвол. Кто им поверит? — Она снова прикрыла глаза. — Знаешь, я хотела открыть свое дело — строить дешевые дома для пилоток, но что-то после 1458 не хочется. Буду думать, как помогать крысам.