Чем ближе к реке, тем легче становилось идти — поток людей почти иссяк: все же еще не все местные жители, покинувшие дома из-за угрозы войны, вернулись назад. Большинство предпочло отсидеться в более спокойной и более защищенной Тальме. Дома слепо смотрели закрытыми ставнями на противоположный берег Ривеноук. Пахло тиной и чуть застоявшейся речной водой — здесь цветов не было. Берег, наглухо стиснутый гранитом узкой набережной, был пуст. Грег надолго замер, опираясь на парапет и прислушиваясь к эфирным потокам. Уловить отклики защитных амулетов так и не удалось — слишком хорошо замаскированы. Или нерабочие.
Бились волны о камни. Плескалась вдалеке рыба. Ветер тем временем крепчал, становясь явно горячее — возможно, в этом году сезон шаррафы начнется раньше. Тучи на горизонте откровенно рыжели, неся с собой красноватый песок Карфы. Надо было спешить. Грег спустился по лестнице к воде и направился к ближайшему амулету, уходя почти по колено в холодную, высокостоящую сейчас воду. Первый амулет, спрятанный в гранитную стену набережной, был рабочим, и это согрело Грега нечаянной надеждой — возможно, не все потеряно. Второй амулет тоже был рабочим. Третий, заставивший Грега уйти в воду почти по пояс в его поисках, оказался пустышкой. Четвертый, пятый, шестой тоже.
Словно насмехаясь, на Грега смотрела слепая и пустая оборонная линия Меца с другой стороны реки. Сейчас там не было войск. Сейчас там не было орудий. А по прямой от Ондура до Аквилиты через неспособную защищаться линию Меца и вернийские земли всего ничего — шестьдесят миль. На паромобиле часа три пути.
Глава 11
Неприятное открытие
К двум часам Грег все же не успел вернуться: сперва пришлось заехать на гидроколонку, потому что заканчивалась вода, потом забежал в аптеку за баком с топливом — в центре города заправки были под запретом, а затем банально попал в пробку на запруженной паромобилями Фиалковой улице, и до Дубовой пришлось почти ползти, пока усталые дорожные констебли пытались разобраться с затором.
Лиз ждала его на улице в компании с зонтиком — видимо устала от опеки Брока. Она сидела на ступеньках крыльца управления, подтянув колени к груди, и смотрела в небеса. Кепка чуть не сваливалась с затылка из-за крепчающего ветра. Лиз то и дело придерживала её рукой, но не сдавалась — щурилась, морщила нос и ловила последние, уже редкие лучи солнца — просветов среди рыжеватых туч почти не было. В своем драном свитере, с кучей затяжек и дыр, в штопаных-перештопаных штанах, с полным игнорированием этикета и тягой к приключениям она была для Грега элегантнее и желаннее любой леры даже в наряде от Триэра — законодателя женской моды Тальмы. Его маленькая сумасшедшая лера. Лера, которую надо защитить от всяких там Хоггов. Сердце зашлось в тягучей, сладкой боли — родничок тут же ожил, превращаясь в согревающий океан. Надо будет — Грег плюнет на службу и увезет её куда-нибудь далеко, давая время прийти в себя и забыть Хогга. В конце концов ему положен отпуск для свадебного путешествия.
Грег вышел из паромобиля, не гася огонь в топке. Лиз тут же вскочила со ступеньки, держа в руке бумажный кулек с масляными пятнами — кажется, она прихватила у Брока пирожки. Главное, чтобы это оказались не жаберы, от которых Брок, как истинный верниец и гурман, сходил с ума. Грег ни причислял себя ни к первым, ни ко вторым, и пряные пирожки с жабьим мясом на дух не переносил. Такое могут есть только вернийцы.
— Привеееет! — Лиз подскочила к Грегу и улыбнулась. Забытый на крыльце зонт не растерялся и сам допрыгал до паромобиля, игнорируя Грега и тут же заскакивая в салон. Лиз тихо призналась: — а я проспала твой отъезд.
— Это ничего, — Грег церемонно на глазах спешащей обратно на службу толпы поцеловал ей руку. — Домой?
— Домой, — согласилась она, оставив кулек с едой в руках Грега. — Чур, я за рулем!
Лиз обогнула его и скользнула на водительское сиденье. Ему ничего не оставалось, как занять пассажирское.