Хогг скривился:
— А наоборот…
— Нельзя, — отрезал Грег. — Ничей иной эфир не запустит пентаграмму — только эфир некроманта. Иначе у нас каждый мало-мальский маг создавал бы себе армию из нежити. В том-то и дело, что некроманты — редкость, и все, как правило, служат храму. Удивительно, что ты не монах.
Хогг развернулся на сиденье и вновь открыл книгу на той самой «стандартной пентаграмме упокоения»:
— Адер Уве при всей его настойчивости быстро отказался от этой идеи.
— Вот это и удивительно, — отозвался Грег, крепче прижимая к себе Элизабет. Её эфир возвращал силы. Грег осторожно поцеловал Лиз в висок: — солнышко моё…
Хогг снова бросил взгляд на заднее сиденье, смутился от увиденного и уткнулся в книгу. Его уши подозрительно заалели. Вот казалось бы: всего лишь объятья, всего лишь невинный поцелуй. Впрочем, это проблемы Хогга, а не его. Грег посмотрел Лиз в лицо:
— Плетение огня помнишь?
— Конечно, — кивнула она.
— Может… Повторишь?
Лиз послушно выпрямилась — Хогг снова развернулся, зачем-то старательно запоминая движения пальцев Лиз. Она раз за разом, как будто специально для Хогга, зажигала и гасила огненный шар. Хогг втихушку повторил за неё движения — огонь, закономерно, не зажегся. Это не ускользнуло от Одли:
— Грег…
Вскинулись привычно оба: Хогг, почему-то махая дымящимися пальцами, и Эш:
— Что?
Одли скривился и уточнил:
— Грег, который Хогг. Учи пентаграмму. Не заставляй меня думать, что лер Зонт был бы в наших условиях надежнее тебя.
— Лер кто? — не понял Хогг, дуя на обожженные пальцы.
Одли хмыкнул:
— Вот выживешь в заварушке с нежитью, и Грег… Тот, который Эш, познакомит тебя с сим сиятельным ренальским лером.
Хогг так выразительно вздохнул, что Грег не выдержал:
— Одли, подъезжать будем — выдай ему пистолет с серебряными пулями.
Хогг снова повернулся назад:
— Ну уж нет! Я вам эту дрянь все же нарисую, как просили. — Он демонстративно уткнулся в книгу.
Одли, сворачивая на грунтовую дорогу, ведущую в объезд Ванса к местному кладбищу, фыркнул:
— Только из вредности докажешь, что не некромант, да, Грег?
Хогг его поправил:
— Необученный некромант. — он положил книгу в перчаточное отделение и закрыл окно — неприятно в конце битвы с нежитью обнаружить, что она забралась в оставшийся без присмотра паромобиль. Все последовали его примеру, и в салоне стало нечем дышать от зноя.
Скрывавшаяся за тонкой полоской пропыленного леса деревушка была тиха и безмятежна. Пустые улочки, чуть прибитые шаррафой цветы в палисадниках, милые домики из светлого камня. Не квохчут куры — их всех съела нежить, — не мычат обреченно, требуя дойки, коровы — их тоже съели, даже колокол над храмом стих.
Зной. Летящая по воле ветра пыль. Пустота. Даже нежить предпочитает в такую погоду прятаться в теньке. Наверное. Во всяком случае бесцельно бродящей по деревне нежити видно не было. У страха глаза, конечно, велики, и мальчишка из Ванса Айк Уолл мог ошибиться в её количестве, но точно не в присутствии.
Грег прикрыл глаза — в движении было трудно выстраивать эфирно-пространственную модель деревни и отслеживать нежить, но лучше перестраховаться. Потом времени может не оказаться.
Паромобиль мягко остановился в тени местной часовни при кладбище. Одли тихо, чтобы не мешать Грегу, выдал Хоггу коробку с серебряными пулями и револьвер. Тот принялся его заряжать.
Грег открыл глаза:
— Порядка трех сотен разного вида нежити. Все собрались у храма в деревне.
— Сколько? — ошарашенно переспросил Одли.
Открывая дверцу и выходя из паромобиля, Грег повторил:
— Три сотни. Не меньше. Тут пока относительно чисто — всего с десяток экземпляров из тех, кто не способен передвигаться. — Он глянул на Хогга: — твой шанс без спешки нарисовать необходимую пентаграмму.
Грег зажег на пальцах огненный шар. Его примеру последовали Одли и Лиз, пристроившаяся Грегу за плечом. Хогг как последнюю надежду сжал в руках мелок — прихватили по дороге в одной из лавок.
— Прорвемся, неры, — сказал Грег, направляясь за заросшую сухим сейчас вьюнком ограду кладбища.
— Прорвемся, — проворчал Одли, шагая за плечом Хогга и страхуя его.
До середины или почти середины кладбища добрались без проблем — Хоггу даже выстрелить ни разу не позволили, издалека уничтожая полуразложившуюся безвольную нежить. Та валялась у покосившихся надгробий или лежала на краю разрытых могил и словно недоумевала, что же она тут делает. Вся. Скопом.