– Мисс Кейра… – протянул Гарланд, словно пробуя мое имя на вкус. – Я так понимаю, спрашивать фамилию бессмысленно: все равно солжете?
Признаться, от такого напора я немного растерялась. Я сама предпочитала откровенность лжи, но не так часто сталкивалась с людьми, разделяющими мою точку зрения.
– Бессмысленно, – осторожно согласилась я и подумала о том, насколько сейчас будет уместно снять мокрую накидку: та неприятно холодило тело. – Мы попросту потеряем время. Может быть, перейдем к сути?
Гарланд взглянул на меня с интересом. В карих глазах промелькнуло уважение. Впрочем, мне могло и показаться: блики от камина падали на его лицо с непривычными, чужеродными чертами. Игра тени и света заставляла задаваться вопросом: сколько лет моему собеседнику? Его внешность абсолютно сбивала с толку: Гарланду могло оказаться как двадцать с небольшим, так и все сорок. Жители островов старели медленно. А в нем явно текла их кровь, щедро разбавленная иоландскими корнями.
– Редко встречаю деловых женщин, – заметил Гарланд. – Вы меня приятно удивили.
Я лишь слегка пожала плечами на этот комплимент. Превращать разговор в игру кота и мыши не хотелось. Тем более что роль грызуна отводилась именно мне: это моя жизнь сейчас висела на волоске и зависела от милости вполне конкретного человека.
– Кем вам приходится тот парень, которого вы хотели вытащить?
Я вздрогнула от неожиданного вопроса и задумчиво посмотрела на Гарланда, пытаясь понять, к чему он клонит. И самое главное – какой ответ хочет услышать.
Мой дар давно позволил мне осознать одну простую вещь: дай людям желаемое, и они сделают для тебя все.
Вот только без возможности считать эмоции Гарланда я до смерти боялась ошибиться.
И «до смерти» не было метафорой. В конце концов, я понимала, что одно неверное слово, и я могу попрощаться с жизнью. Если я попаду в лапы ордена верховных магов…
– Тот парень, которого я хочу, – я выделила это слово интонацией, подчеркнув настоящее время, вытащить – мой друг. Его семья голодает, и он украл буханку хлеба. Его проступок не заслуживает столь сурового наказания.
На лице Гарланда так резко появилось нечитаемое выражение, словно он хорошо отрепетированным движением надел на себя маску.
– Закон есть закон, – спокойно, даже как-то слишком спокойно ответил он. – Неважно, с какой мотивацией его нарушают. Наказание должно последовать незамедлительно.
– Даже если нарушить закон сподвигли нечеловеческие условия жизни? – с едким раздражением бросила я.
Не стоило мне говорить последнего. К сожалению, я не всегда умела контролировать свои эмоции, и уже не первый раз влипала из-за этого в неприятности. Видимо, сказывался бунтарский дух Ивори, который не смогли сломить даже испытания, что выпали на мою долю.
Гарланд вскинул голову, задумчиво коснулся кончиком языка уголка губ, а затем равнодушно кивнул:
– Даже если так. Правила едины для всех, а иначе в них нет никакого смысла.
С моих губ была готова сорваться колкость, и я сжала ладони в кулаки, впившись ногтями в кожу, чтобы не усугубить своего положения. Получилось.
– Что вы собираетесь со мной делать?
Несмотря на спокойный тон, внутри я дрожала от ужаса. Вариантов на самом деле было немного, но ни один мне не нравился. Мало того что я нарушила закон, пробравшись в темницу и применив магию к офицеру, так еще и выдала себя с головой.
Стоило ли бежать из дома, столько времени прятаться в чужой стране, чтобы так глупо попасться?
Хрипловатый голос Гарланда выдернул меня из пучины самобичевания.
– Я помогу вам, – медленно проговорил он, – выпущу парнишку и не сообщу о вас в орден.
Я удивленно моргнула, осмысливая его слова. Даже потерла виски, думая, что у меня разыгралась мигрень с необычным побочным эффектом – слуховыми галлюцинациями.
– А что вы хотите взамен? – наконец опасливо поинтересовалась я и затаила дыхание.
На его тонких губах промелькнула улыбка, заставившая меня невольно отодвинуться назад. С таким оскалом хищник бросается на жертву. Успокаивало только то, что улыбка была обращена не ко мне, скорее – кому-то невидимому за моей спиной.
– Сущий пустяк. Вы станете моей женой.
Я поперхнулась воздухом и закашляла.
– Простите?
Гарланд досадливо поморщился.
– Не стоит извиняться. Вы же не чувствуете за собой вину, а лишь желаете выведать подробности.
В его тоне промелькнуло тщательно скрываемое раздражение, и я с удивлением приподняла бровь. Значит, обычная светская вежливость вызывает у него внутренний протест?