– Еще водички? – услужливо спросил Стравинский.
Фил кивнул. Он все еще не в силах говорить.
– Пей, пей, – приговаривал Стравинский, – вернуться из Тридесятого царства – непростая задача. Вы не ели и не пили три дня, вот теперь организм наверстывает упущенное. Там это не так явно ощущается, как здесь. Видишь, я подготовился к твоему возвращению…
– К моему? – перебил его Фил. – Где Хан? А Маша?
– Эмм… – Стравинский заметно нервничал, – Скажу сразу: я здесь не причем.
– В каком смысле? – Филу все еще тяжело было говорить. Но тревога и волнение уже начали придавать ему некоторые силы.
– Маша, думаю, в порядке. Скорее всего, уже очнулась в больнице и вместе с семьей празднует свое выздоровление. А вот твой друг… – Стравинский сжал губы бантиком и отвел взгляд в сторону.
– Что «мой друг»? – раздраженно спросил Фил.
– Видишь ли… Я говорил, что с мостом шутки плохи. Переход в иной мир подчинен строгим магическим законам, один из которых гласит: покинуть Тридесятое царство можно лишь однажды.
– Я не понимаю, при чем здесь Хан?
– Все ты понимаешь. Не прикидывайся дурачком, Филипп Катков.
– Ты намекаешь на то, что Хан уже там был? Был в Тридесятом царстве, а значит, уже однажды его покидал?
– Я не намекаю, а прямо тебе об этом говорю. Да, он там был.
– Невероятно… Как? Я не понимаю… – Фил снова почувствовал дрожь в коленях. – Ты знал?
– Не знал, но догадывался.
– А он? Он Сам знал, что не вернется?
– Думаю, знал. Тем более, что я его лично предупредил.
– Почему он пошел за мной? Почему не рассказал мне? Зачем скрыл от меня правду?
– Понятия не имею. Спросишь его сам. У каждого есть свой секрет.
Повисла пауза. Фил потирал рукой переносицу, ему казалось, это поможет унять головную боль. Он думал о Хане и его поступке. Его не в чем обвинить, кроме преданности другу. И ясно, почему Хан скрывал свою тайну: Фил бы принялся решать проблему своего друга вместо того, чтобы сконцентрироваться на главной задаче – спасти Машу. Хан, наверняка, знал все изначально. Он ушел в Тридесятое царство, чтобы помочь своему лучшему другу и никогда не вернуться обратно.
– Давай-ка, дружочек, ближе к делу. Верни мне то, что обещал принести.
– Как ты нашел меня? Как узнал, что я буду здесь именно в это время? – спросил Фил, игнорируя вопрос Стравинского.
– Догадался.
– Ладно, можешь не отвечать, я и так знаю. Зеркало, да? – спросил Фил, устало посмотрев на собеседника.
– Раз знаешь, то зачем спрашиваешь? – неправдоподобно возмутился Стравинский. – Вернемся к нашим баранам: где обещанные вещи?
И тут парня будто осенило. Фил вдруг понял, что в войне между Моревной и царевичем пока побеждает Стравинский. Он первым нашел «курьера», принудил действовать в своих интересах и сейчас получит заветные предметы, уже имея на руках шкатулку, которая, по слухам, может разнести в щепки целую армию.
– А какой у тебя интерес в этой войне? – неожиданно для них обоих спросил Фил.
Стравинский на долю секунды растерялся, за тем, собравшись, ответил:
– Война? О чем ты вообще? Меня там давненько не было. А что случилось? Неужели кто-то поссорился?
– Угу, Моревна и Иван царевич. Знаешь таких? Я по твоей милости попал в передрягу и теперь, скорее всего, долго не проживу, – вспомнив о проклятии ответил Фил.
– Да что ты! Ай-ай-ай, – досадно покачал головой Стравинский.
– Ага, и поэтому, обещанные вещи тебе не отдам. Вернее, отдам, но не бесплатно.
– И чего ж ты хочешь от меня?
– Шкатулку. Ту, в которой куклы соломенные. Помнишь такую?
– Конечно помню. Но зачем она тебе?
– Меня проклял Седой Ворон. Не знаю, что за заклятье, но в случае, если я не принесу им шкатулку или вступлю с кем-то в сговор, то мне капут, – Фил театрально закатил глаза, обхватив двумя руками свою шею.
– А-а-а-а, ясно, – задумчиво протянул Стравинский, – я слыхал о таком, да. Не завидую тебе, конечно.
– Спасибо, утешил.
– Ну, раз тебе так надо, то ладно. Шкатулку я тебе отдам. Но сначала верни мне три предмета.
– Нет, сначала шкатулка.
Стравинский глубоко вздохнул, затем правой рукой потянулся куда-то в сторону. Фил обратил внимание, что у ближайшей сосны находится знакомая замшевая сумка. Стравинский вынул из нее ту самую шкатулку. Без сомнения: это была она.
Фил снял с плеча тканевую сумку, выудив из нее три заветных предмета для бани: гребень, полотенце и мочала.