Фил сел на землю и обхватил голову трясущимися руками. Только что он чуть не лишился своей жизни.
***
Всю дорогу к замку Филипп раз за разом прокручивал в памяти произошедшее. Стравинский, как всегда, всех перехитрил. В первую очередь, его – Филиппа. Манерный блондин рассчитал все до мелочей: нарочно отдал шкатулку, чтобы в самый ответственный момент ее отобрать. Хитро… Но именно благодаря этому, Фил остался живым. Парень никого не предавал, он, как и другие, стал жертвой коварного плана. Зачем Стравинскому шкатулка? Собственно, без разницы. Теперь Фил спокойно может вернуться домой, дальнейшая судьба Тридесятого царства его уже не волнует. Хоть бы Моревна не выкинула еще каких-нибудь фокусов с очередным проклятием. Миссия провалена безвозвратно. Черт бы побрал эту шкатулку на пару с Моревной! Если бы не вмешалось жуткое войско Лешего, все пали бы смертью храбрых на той треклятой поляне. Спасибо, что хоть дали уйти. Найти бы теперь Хана и разобраться, как им вместе вернуться домой. Но ни Хана, ни Мары по близости не было. Один из сопровождающих его вояк по секрету сказал, что ребят увезли отдельным экипажем в замок. Вот там они и встретятся.
Глава 19. Песнь о Демоне
Проснувшись, Фил боялся открыть глаза. Осторожно пошевелил пальцами, почувствовал на ощупь мягкость хлопкового одеяла. Придя в себя, понял, что находится в постели. «Может, мне все приснилось? Сейчас войдет бабушка и начнет причитать, мол, я все пары просплю и позовет завтракать. Хоть бы. Я готов слушать ее ворчание с таким же упоением, как хиты любимой рок-группы. Лишь бы не возвращаться в тот кошмарный сон про Тридесятое царство. Кстати, почему так хочется на пары?».
Пролежав так еще минут пять, Фил почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. «Я здесь не один?».
– Я знаю, ты уже не спишь, – прозвучал знакомый голос.
– Хан, ты? – спросил Фил не открывая глаз.
– Я.
Оба молчали, примерно, минуту. Фил резко повернулся, открыл глаза и попытался привыкнуть к свету. Постепенно он смог рассмотреть сидящего напротив Хана. Друг расположился на противоположной кровати, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Комната, в которой они находились, была до боли знакомой. Они уже здесь бывали.
– Ну, и что ты дуешься, как сыч на погоду? – процитировал свою бабушку Фил. – Вообще-то это я должен на тебя злиться.
– И ты злишься?
– Не знаю. Нет, наверное. Но хотелось бы услышать твои оправдания.
– Оправдания?! – возмутился Хан, – Так ты это называешь? Я не буду оправдываться! У меня были объективные причины.
– Допустим. Ну, и? Так и будешь уходить от ответа, или все-таки наконец расскажешь правду? Что ты скрыл от меня?
Хан глубоко вздохнул:
– Прости, хотел тебе все рассказать, но не нашел подходящего момента.
– Будем считать, что он настал.
– Отлично. Ты ведь уже понял, почему я не смог вернуться? – Хан не знал, как правильно начать этот сложный разговор.
– Ага, ты уже каким-то чудом здесь бывал. Это я понял.
– Не просто бывал, я здесь родился.
От неожиданности Фил приподнялся с постели.
– Что?! Что ты сказал?!
– Да, так и есть. Тридесятое царство – мой дом.
Фил сел на кровать, укутавшись в одеяло и тупо уставился на своего друга, о котором, как он считал, знал абсолютно все.
Хан продолжил:
– Мой отец из здешних, он сбежал в наш… вернее, в твой мир, где и познакомился с моей мамой. Они полюбили друг друга. Но однажды, отец затосковал по родным краям, жизнь в незнакомом мире оказалась не такой простой, как он думал. Отец забрал мою маму в Тридесятое царство. Но и здесь настали неспокойные времена. На него открыли охоту, и в итоге – мой папа погиб. Я его даже не видел ни разу. Все произошло, когда мама была мной беременна. Она родила и сбежала со мной обратно в знакомый нам мир, – Хан задумался, а затем продолжил. – Знаешь, я даже боюсь представить, как мама отдавала за меня откуп в виде чьего-то ребенка. Стараюсь об этом не думать. Наверное, очень хотела меня спасти.
– Как ты об этом узнал? Кто тебе рассказал?
– Мама. Еще ребенком, я расспрашивал ее о том, где мой папа. Она рассказывала мне эту историю, и я верил. Повзрослев, решил, что это все сказки. У кого-то папа летчик, у кого-то спецагент… Ну, знаешь, как, обычно, мамы рассказывают детям легенды об их отце.
– Ну, да, – ухмыльнулся Фил.
– Мама умерла, когда мне было пять, и я попал в приемную семью. Спрашивать уже было не у кого. И когда Стравинский начал рассказывать нам о Тридесятом царстве, у меня закрались некоторые подозрения, что рассказы мамы – вовсе не выдумки для любопытного ребенка.
– А что с отцом твоим? Кто он?