Отворив дверь, четверка вошла в темное просторное помещение, к противоположной стене которого массивными цепями был прикован узник. Изнеможденный мужчина неопределенного возраста, лицо которого покрывала борода и длинные спутанные грязные волосы. Он едва дышал. Фил и Хан бросились к нему. Мужчина с трудом приподнял голову и бледными сухими губами прошептал: «Пить».
Глава 25. Самозванка
На узника было страшно смотреть: впавшие щеки, синяки под глазами, сквозь тонкую бледную кожу можно было увидеть каждую кость его тела. Одеждой ему служили какие-то грязные дырявые лохмотья, прогнившие от сырости. В темнице витал устойчивый зловонный запах. Фил обратил внимание на руки узника: все в черных гематомах до самых кистей они выглядели так, будто у мужчины ежедневно брали кровь из вен. Четверка друзей опомнилась только тогда, когда снова прозвучал тихий сиплый голос: «Пить». Первой спохватилась Мара. Девушка достала из наплечной котомки флягу с водой, вынула пробку и поднесла ее к губам узника. Мужчина жадно опустошил емкость до самого дна за доли секунды, а после повторил: «Пить». Соня шагнула вперед:
– Э, нет, друг мой, хватит. Знаю я эти фокусы. Ты выпил достаточно, чтобы ответить на парочку вопросов…
– Соня, – перебил ведьму Фил. – Ему плохо, ты не видишь? Я отдам ему свою флягу.
– Не торопись, юноша, – ответила Соня, выставив ладонь вперед в предупреждающем знаке. – Для начала давай узнаем, кто он такой, и как здесь очутился.
– Меня зовут, – мужчина сделал судорожный вдох. – Кащей. Я не знаю, сколько лет я здесь… Помогите мне, и я сделаю все, что вы попросите. Даю слово.
– Зачем Марья Моревна тебя пленила? – сквозь слезы спросила Мара. Ей тяжело было смотреть на измученного заключенного.
– Марья Моревна меня не пленяла… – Кащей зашелся кашлем. Годами вдыхаемая сырость разъедала его легкие.
Лица всех четверых вытянулись от удивления и непонимания. Узник тем временем продолжал:
– Дочери Морского царя здесь нет и не было никогда. Самозванка меня заточила здесь, чтобы черпать силу колдовскую из крови моей. Умоляю, дайте воды.
Фил, не обращая внимания на суровый взгляд Сони, поднес к губам Кащея свою флягу с водой. Осушив ее до дна, заключенный продолжил свой рассказ:
– Всю жизнь я был одинок и не знал ни любви, ни поддержки. Жил в старом кем-то брошенном доме на берегу моря за лесом. Обладая огромной колдовской силой, я никогда ее не использовал. Знал, что люди боятся тех, кто сильнее их, и этот страх побуждает их к жестокости. Поэтому, я вел отшельническую жизнь одинокого рыбака, не имя ни друзей, ни семьи. И вот однажды, когда по обыкновению наблюдал красный закат, сидя на берегу, я увидел, как внезапно море зашлось бурными пенными волнами, и на берег ко мне вышла она… Красивее моря, красивее всех рассветов и закатов… – Кащей закрыл глаза, будто проваливаясь сознанием в приятные воспоминания. – Она сказала, что целый год наблюдала за мной тайком, и что я очень люб ей. Я поверил. Мне было невдомек, что все это лишь подлый обман. А я любил ее по-настоящему. Мы провели вместе три лучших дня моей жизни, а на последнее утро я очнулся здесь.
– Кто же она такая, если не Марья Моревна? – спросила Соня, не обращая на сентиментальную подоплеку рассказа.
– Гадина из племени Змеев Морских, – тяжело выдохнул Кащей. – Она использует силу мою, для поддержания своего обмана. Весь этот замок, прислуга и оружие – все нестоящее. Но именно это помогли ей собрать сильную и верную армию преданных людей. А однажды, она решила лично отведать крови моей, но не рассчитала с количеством и, превратившись в ребенка, с тех пор едва взрослеет.
– Вот она – справедливость! Пусть теперь ходит карапузом! Она не в ребенка превратилась, а нутро свое наружу выпустила: капризная мелкая девчонка! – воскликнула Мара. Ей было жаль Кащея, очень жаль.
Девушку тронула грустная история Кащея до глубины души. Он никому не причинил вреда, но алчная и честолюбивая жестокость разрушила его жизнь и многих других людей. А ведь он просто влюбился. Так мало и так много одновременно.