Он теряет сознание, а в себя приходит на тёмном, пустынном мосту и решает покончить с собой. Он прыгает с вниз, но падает в лоно мутного, грязного водоёма, на дне которого плавают страшные, зубастые спруты. Завидев новую жертву, они тут же кидаются к нему, жмутся, обвивают щупальцами, рвут на части и пожирают Рэя заживо, и всё это так дико больно, что впору сойти с ума. Как наяву. Рэй пытается вырваться — теперь ему хочется жить. «Помогите мне! — кричит он в отчаянии. — Помогите кто-нибудь! Умоляю!» Но помощи нет, и его начинает засасывать в бездну — безжалостно, неотвратимо, а отовсюду слышны злобные крики: «Будь проклят! Ты недостоин жить! Гори в аду! Умри!»
И Рэй понимает, что гибнет — причём это происходит на самом деле. Почти каждую ночь, даже не подозревая об этом, он не раз находился на грани жизни и смерти. Сердце его останавливается, дыхание замедляется, пульса почти не слышно, но как и в прошлые разы, чьи-то руки вдруг резко вырывают его из сна, и опять открывается дверь, но на этот раз оттуда полыхает свет. «Сюда! — слышит он голос спасителя. — Скорее!» И только сейчас — впервые за всё время этих жутких сновидений — альфа осознает, что это голос Люсьена. Только не хриплый и злой, как было в начале кошмара, а мягкий, добрый, такой же как был при жизни. Рэй останавливается и пытается найти его, чтобы увидеть хоть раз, но руки выталкивают его наружу: «Да беги же ты!» И альфа вырывается на волю, а просыпается с криком и в холодном поту.
Ади вздрогнул от неожиданности.
— Что с тобой, милый? — он обнял Рэя и посмотрел ему в глаза. — Что случилось?
— А? — альфа еле пришел в себя и, испуганно отдышавшись, наконец, осознал, где находится. — Ох… Нет, ничего…
Он вытер лицо одеялом, потому что по лбу и вискам каплями струился пот. Потом приподнялся, нервно сглотнул.
— Это кошмары… — сказал он. — Прости, я… не предупредил…
Ади обнял его и погладил по взмокшим волосам.
— Ах, ты мой бедный, — он пожалел его. — Ну ничего. Всё пройдет. Пройдет, вот увидишь…
Но Рэй так не думал. Нет. Ничего не пройдёт. Ничего! Его вдруг охватил холодный, липкий ужас. Что же он натворил? Что наделал? Как посмел дать Ади надежду? Как он вообще мог такое допустить? Дурак. Ну дурак! Проклятый эгоист… И альфа закрыл лицо руками да так и застыл.
====== 15. Пробуждение ======
Но сокрушаться долго не пришлось, потому что у Ади затрезвонил телефон. Звонил Жан — он сообщил, что оборудование, образцы и прочие выставочные экспонаты прибыли, и нужно их встречать, оформлять стенд и сделать это максимально быстро, ибо комплекс откроется к вечеру — торжественной церемонией, и хотелось бы к этому времени быть в полной боевой готовности.
Поговорив с шефом, Ади положил трубку и повернулся к Рэю.
— Ты слышал? — спросил он. — Пора за работу, — но альфа так и сидел на месте — неподвижно, отрешённо, хотя разговор слышал и даже покивал омеге, дав понять, что в курсе событий. Правда, смотрел при этом куда-то в одну точку, поэтому Ади подсел к нему и обхватил за плечи.
— Ну что с тобой, любовь моя? — спросил он. — Неужели всё так плохо?
Рэй закрыл глаза, потом с тяжелым вздохом снова открыл их.
— Ничего, — сказал он. — Просто… я долго отхожу от этих снов. Не переживай — скоро всё придет в норму, — хотя, судя по его виду, в это верилось с трудом. Омега сочувственно вздохнул.
— Тебя что-то гнетёт, да? Может быть расскажешь?
Альфа даже шарахнулся от него — испуганно замотал головой и, совсем растерявшись, начал судорожно искать свою одежду.
— Мне… надо идти, — заволновался он. — Я пойду к себе в номер — пора переодеться. Нас ведь ждут. Нельзя опаздывать, — но Ади крепко вцепился в его руку и удержал с удивительной для омеги силой. Рэй попытался вырваться, но ничего не вышло — правда, он не особо-то и старался, поэтому уселся рядом, затих и, немного помолчав, опустил голову.
— Ади, я боюсь, — сказал он.
— Чего ты боишься?
— Потерять тебя, — Рэй даже дёрнулся, произнеся эти слова. — Я не переживу… Не смогу! — он вытер вдруг вспотевший лоб, закрыл глаза ладонью. — Ты слишком глубоко запал в моё сердце. Слишком глубоко! Я ужасно боюсь потерять тебя, понимаешь?..
Ади придвинулся к нему ближе, крепко обнял.
— Но это же невозможно, Рэй, — сказал он ему. — Ты — часть моей души. Я никогда и ни с кем не был так счастлив. Ты как будто родной для меня. И поэтому, что бы ни случилось, я всегда буду рядом…
— Ох, не зарекайся, — альфа страдальчески отвернулся. — Ты ведь не знаешь ничего. А что, если ты ошибаешься, и я окажусь не таким уж хорошим, как тебе кажется? Что, если на самом деле я — чудовище… которое и жить-то недостойно, не то что быть любимым…
Омега осторожно сжал его руку — он очень боялся спугнуть мгновение: альфа почти раскрылся, и Ади хотелось, чтоб он выговорился.
— Ты сделал что-то плохое, да? — осмелился спросить он. — И думаешь, я не пойму?
Рэй дёрнулся от него, как ошпаренный, вскочил с кровати и начал нервно одеваться.
— Ничего я не сделал, — с паническим страхом приговаривал он. — С чего ты взял?..
Быстро натянув джинсы, он влез в тапочки, накинул белый, махровый халат с вышитой эмблемой отеля на кармашке и запахнул его так, будто замёрз. Смотреть на него было больно: альфу всего трясло — с каждой секундой всё сильнее, глаза были на мокром месте, и даже слёзы потекли. Он вытер их рукавом, завязал пояс и направился к двери. Ади не удержался и крикнул ему вслед:
— Но если ты так убиваешься, значит сделал что-то несвойственное тебе! А раз раскаиваешься, значит ты по-прежнему хороший! И никакое ты не чудовище, слышишь?!
Рэй замер, ухватившись за ручку двери — почему-то эти слова его зацепили. Никогда он ещё не смотрел на свою проблему под таким углом. Ему вдруг стало спокойнее — как будто камень с души свалился, и пусть не весь, но хотя бы его часть — это уже было облегчением. Он помедлил, стоя у двери, потом повернулся к омеге.
— Ты извини меня, — сказал он. — Я… после этих кошмаров всегда сам не свой. Но это проходит. Сейчас я приму душ, оклемаюсь, и всё будет в порядке. Потом мы сходим позавтракать, ладно? Я приду в себя, не переживай, — и он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
А Ади остался в постели — обнаженный, лохматый, расстроенный. Конечно, не так он представлял себе это утро, совсем не так. Стало очень грустно, вся романтика куда-то улетучилась, и хотя в номере по-прежнему витал тонкий, взволнованный аромат ванили, оставленный альфой, но это было всё, что напоминало о прелестях этой чудесной ночи. Как будто прекрасный сон закончился — какая же это боль.
====== 16. Страсти по землянике ======
Весь день Рэй был очень сдержан и скуп на разговоры, как будто ночью ничего и не было. Но омега его не трогал, боясь усугубить ситуацию. Они вместе позавтракали в ресторанчике отеля, хотя ещё вчера Ади мечтал заказать завтрак и кофе с пирожными прямо в номер. Но увы, не случилось. Пришлось смириться. Потом они отправились в залы выставки, а там уже работа кипела вовсю, и Рэй с Ади тоже занялись приготовлениями. Стало не до разговоров — во всяком случае, не до личных. Стенды были оформлены в кратчайшие сроки, было учтено множество нюансов для улучшения обзора экспозиции и удобства клиентов, и тут Ади вновь оказался на высоте и всё грамотно спланировал — быстро и оперативно. Дело двигалось, Рэй немного отвлёкся и даже повеселел, но всё равно был ещё слишком сосредоточен на каких-то своих внутренних переживаниях и часто бегал курить — что было у него явным признаком нервозности.