А Рэй и Ади тем временем с детьми на руках покинули зал с бриллиантами и двигались уже к выходу, как на них налетел дядюшка Ив.
— О, гром и молнии! — как всегда в своей манере выругался он. — Я тебе обзвонился! — он ткнул пальцем в омегу. — Ты почему не подходишь? Что с телефоном? Что с детьми?! — дядя взволнованно ощупал одного и второго хнычущего ребёнка. — Так я и знал! — а Ади тем временем, переместив Флори на руках поудобней, выудил из сумки телефон.
— Ой! — он удивился. — Разряжен… Хотя утром было сто процентов… Да как такое возможно? Его же на неделю хватает!
— Возможно, — дядюшка покивал головой, глядя то на Рэя, то на Ади, то на каждого малыша — растерянного и несчастного. — Быстро убирайте отсюда детей. Мне снился кошмарный сон. Вы не должны были здесь появляться, а этот — тем более! — он указал на маленького ЛЮси. — Никогда, ни под каким предлогом! Убирайте их отсюда за километры! Ясно?!
— Да… — Ади прижал к себе Флори покрепче. — Но этот Зло напало и на моего ребёнка…
Дядя Ив внимательно поглядел на племянника.
— А ну-ка, — он взял малыша и пересадил его на руки Рэю. — Мальчик мой дорогой, — обратился он к альфе. — Уведи отсюда детей, а мы немного задержимся…
— Но что случилось? — Рэй уже начал всерьёз беспокоиться — все эти странные разговоры ему совсем не нравились.
— Ничего, мой милый, теперь ничего, — дядя его успокоил. — Но если ты хочешь, чтоб и впредь ничего не случалось, то сделай, как я сказал. Твой сын, а особенно племянник не должны появляться возле драгоценностей Левансонских. Это опасно. А почему — мы сейчас с Ади разберемся. А ты иди к выходу. Ладно, мой дорогой? — дядюшка нежно поцеловал Рэя в щёку, и тот, как все альфы, попадающие под его магический шарм, тут же стал послушным и отправился исполнять его волю.
— Вот и чудесно, — дядя Ив упёр руки в бока и огляделся. — А ну-ка, пошли… — он поманил Ади за собой, и они снова вернулись в комнату с драгоценностями.
— Так-так, — дядюшка Ив вновь осмотрелся, потом собрался с мыслями и взглянул под потолок. — Ты это тоже видишь? — указал он на чёрный дым.
— Да, — Ади машинально прижался к его боку. — А что это значит?
— Это значит, что Зло оказалось разумным. И вместо того, чтоб рассеяться тут окончательно, оно нашло способ восстановиться. Очень умно. Люди сейчас так уязвимы…
— Но как же это остановить? — Ади со страхом оглядывал шевелящиеся клубы чёрного дыма под потолком.
— Пока не знаю… — дядя задумчиво покачал головой. — Но музей закрыть необходимо…
— Рэй! — омега глядел на мужа, который сидел в кресле детской, а на руках его мирно спал Флори. — Да, я согласен — опасность миновала, ребёнок выздоровел, но… ты же понимаешь, что всё произошло не просто так?
— Понимаю… — альфа вздохнул — в который уже раз с облегчением, и мягко погладил спящего сына по голове. — Такой температуры даже у меня никогда не было. И как ты только решился не позволить забрать его в больницу?
— Да потому что на твоих руках он выздоровеет быстрее, что и случилось, — омега нервно заходил по комнате. — И хватит уже об этом. Давай вернёмся к прошлому разговору: умоляю тебя, скажи мистеру Эдварду, что короля необходимо убедить закрыть музей!
— Ну милый мой… — Рэй склонил голову на бок. — Ну как я ему скажу? У него даже телефон отключен. Ты же знаешь, король просто в плен его берёт, когда он к нему приезжает. А сейчас и подавно… когда принц так болен…
Ади всплеснул руками — и тоже не в первый раз.
— Ну что же делать?
— Я не знаю, малыш, честное слово…
Рэй говорил правду: во дворец попасть без приглашения было почти невозможно, даже если ты сын фаворита, а тем более сейчас, когда маленький принц лежал при смерти. Ведь для него посещение музея тоже не прошло бесследно. Он слёг почти сразу, и теперь король Сигизмунд сидел при его ложе и никого не хотел видеть. А король Антуан срочно призвал фаворита и, прилепившись к нему, искал в нём утешения. Король ужасно боялся, что сын умрёт, и ему нужна была надёжная поддержка, которую мистер Эдвард и обеспечивал. Но делить его с кем-либо, даже с детьми, король не желал. Рэй правильно выразился: отец был почти в плену.
— Ужасно… — Ади пребывал в отчаянии. — Ну неужели принц не поднимется?
Молодого наследника трона поразила та же болезнь, что ЛЮси и Флориэля, но оба отца — Эмир и Рэй, будучи ангелами от первого поколения, исцелили своих детей, сами того не осознавая. Эмир, как и Рэй, тоже не отпускал сына из рук и всё молился над ним. Он так же, как Ади, интуитивно не отдал его в больницу, даже когда пришлось вызвать скорую из-за высочайшей температуры. Но теперь ЛЮси поправился и был уже в безопасности — он даже улыбался и ел. Но вот маленький принц… Может быть потому что он и так был ослаблен — с самого рождения, его болезнь проникла много глубже. Температура не спадала уже несколько дней, доктора были бессильны, и только на руках у омеги-родителя — короля Лариэля-Сигизмунда сын хотя бы дышал. Королевство пребывало в унынии, все ждали смерти наследника, но никто этого не хотел. Народ любил своего короля и не желал ему подобной тяжкой участи, поэтому люди молились, и храмы были полны, чего давно не случалось. Возможно это и держало юного принца при жизни.
— Ади, я не могу… — Рэй помотал головой. — Я бы рад — честное слово, но неужели ты правда думаешь, что король будет кого-то слушать? Ему сейчас не до музея, тем более он и не связывает болезнь сына с этим местом. Ты же знаешь, принц всегда был слабым, приступы случались и раньше. А если мы сейчас придём к нему с подобной белибербдой…
— Но это не белиберда! — Ади воскликнул в сердцах. — Это кошмар! И дядя Стэнли меня не слушает, и даже дядюшку Ива не хочет услышать, а народ пока ломится на крыльце экспозиции и подкармливает весь этот ужас. Просто сумасшествие какое-то…
— Да… — Рэй покивал — он был ужасно уставший, потому что не спал трое суток, не отпуская ребёнка из рук. — Согласен с тобой…
— Дай мне его… — Ади взял сына на руки, вытолкал альфу из кресла. — Иди, отдохни и поспи. Он и у меня полежит, — а Флори и в самом деле тихо почмокал губами, как когда-то в детстве, перевернулся, обнял омегу и снова сладко засопел. А Ади опять почувствовал это приятнейшее тепло в сердце и вновь увидел, как купол со светового, который оставил Рэй, меняется теперь на огненный.
— Как странно… — он обернулся к мужу, который практически спал на ходу. — Ведь король Лариэль тоже… ангел. Он и спасает сына, но… Бедный малыш… — взгляд омеги упал на газету, которую Рэй пытался читать, чтоб не вырубиться и в которой вся первая полоса была занята сообщениями о болезни принца. Ади машинально пробежался глазами по строкам, хотя светская хроника никогда его не интересовала.
— Ой! — он вгляделся в статью. — Подожди… Это что, имя принца?
Рэй тоже взглянул на лист.
— Да, — ответил он.
— Но разве?.. — Ади был удивлён. — А что, принц тоже гамма? У него двойное имя?
— А ты разве не знал? — альфа легонько щёлкнул мужа по носу. — Эх ты, ну как можно не знать имена королевской семьи?
— Рэй! — Ади глядел на него во все глаза. — А ты знаешь, что имена гамм неповторимы? Я столько читал про это в последнее время. Их ведь в мире не так уж и много, это просто мы оказались на каком-то святом островке. Но на самом деле их очень мало, и имя каждого гаммы уникально. Недаром его даёт главный Жрец — ведь только он и слышит истинное имя ангела, чья душа вселилась в тело человеческого дитя. И вот…
— И что? — Рэй взял газету. — Это ты к чему?
— Прочти имя принца… В мире нет ни одного гаммы, чьё имя бы повторялось. Только если ангел ушёл с земли и вернулся обратно, только тогда он получает своё имя вновь. Ну?
Рэй прочитал.
— Фэнриэль-Фердинанд… И что? — но тут же встрепенулся. — Ой! Погоди… Фэнриэль?!