Перепрыгивая через две ступеньки, я поднялась по винтовой лестнице. И остановилась прямо перед спальней Марджори, как всегда. Отец сохранил ее в том виде, в каком она ее оставила, с кроватью принцессы с балдахином и розовыми обоями. Моя сестра собирала фигурки лошадей и говорила, что собирается купить конную ферму за Фридом-роуд, когда станет достаточно взрослой, чтобы позволить себе это. Она бы так и сделала. Марджори всегда делала все, что хотела, до того дня, когда больше не могла.
Проведя пальцами по двери, я направилась к бабушкиной спальне в конце коридора. На комоде и в углу кровати у нее висела целая коллекция незаконченных вышивок. Я осторожно отодвинула их в сторону и наклонилась. Поднялась пыль от движения, и я вытащила три книги в зеленых кожаных переплетах со сломанными замками и золотыми тиснеными буквами. Бабушка сломала замки на следующий день после смерти моей матери. Это было через два года после того, как мы потеряли Марджори. Несмотря на то, что она была хорошим целителем, она не могла бороться с формой рака, которая поразила ее тело так быстро. Все говорили, что травма от потери их обоих ‒ это то, что удерживало меня от инициации. Теперь мне было интересно, что они скажут.
Прижав дневники к груди, я вышла из бабушкиной спальни. И поднялась по лестнице рядом с бабушкиной дверью и вошла в свою спальню на чердаке. Я переехала сюда после своего восемнадцатилетия. Мы превратили его в маленькую квартиру с гостиной и телевизором в одном углу, маленькой ванной в другом, и моей кроватью, выходящей на северо-восточное окно. Здесь было тихо и уединенно. Бабушка не могла одолеть второй лестничный пролет, а отец не любил проходить мимо комнаты Марджори.
Я положила дневники на кровать и открыла первый. Аккуратный, наклонный почерк моей матери покрывал каждую страницу. Я прочитала каждую из них сотни раз, и теперь почти знала их наизусть. Она записывала рецепты, случайные мысли, различные комбинации трав, которые она нашла полезными, и дюжину или больше целебных заклинаний. Она не придумала эти заклинания. Это искусство было утрачено даже для такой могущественной ведьмой, как моя мать. Но она делала заметки на полях, подправляя их там и сям, чтобы добиться лучших результатов. Одно от лихорадки, другое от боли. Однажды она нашла птицу со сломанным крылом и помогла ей вылечиться. Это то, что мне нужно. Хотя взрослый медведь-оборотень был совершенно другим делом, я полагала, что это было самое близкое к тому, что я могла сделать.
Я нашла заклинание во втором дневнике на последней странице. Слова были просты и требовали магии огня. Это меня удивило. Я бы предположила, что нужна магия земли. Это была специальность моей матери, как и почти всех Торре, включая бабушку. Лиры были огненными магами. Это одна из причин, почему мой отец был таким талантливым мастером в кузнечном деле. Ну, кажется, огонь наконец-то признал меня. Тепло, разливающееся по моим пальцам всякий раз, когда медведь приближался ко мне, давало мне надежду, что я могла бы что-то сделать с этим заклинанием.
Я сунула книгу заклинаний в свой холщовый рюкзак. Оставалось только надеяться, что погода поможет. Если начнется новый шторм, будет слишком рискованно возвращаться в хижину, чтобы попробовать сотворить заклинание. Я едва могла контролировать магию, с которой соединилась. Создание огненного заклинания в разгар грозы может убить нас обоих.
Теперь ему ничего не оставалось, как ждать. Я решила оставить записку для папы и бабушки. Еще одна ложь, но на самом деле это было скорее искажение правды. Я сказала им, что хочу больше практиковаться с Источником. Для новоявленной ведьмы было нормальным проводить время в одиночестве среди стихий. На самом деле, это, вероятно, то, что они оба предложили бы в любом случае. И все же в моем животе образовалась пустота от вины. Если повезет, заклинание сработает, и я смогу отправить медведя обратно к его народу, и никто ничего не узнает. Я была чертовски уверенна, что у него не возникнет желания проболтаться, что маленькая ведьма весом в пятьдесят килограмм взяла над ним верх.
Когда бабушка пришла домой, чтобы проверить тушеное мясо в обеденное время, я осталась у себя. Она постучала один раз, но я знала, что она думает, что я сплю. Когда она ушла в магазин, я приняла душ, переоделась в чистое платье, зашнуровала ботинки и отправилась в лес. Я положила щедрую порцию бабушкиного рагу в пластиковый контейнер вместе с бутылкой молока в рюкзак и направилась обратно в лес. Если повезет, я доберусь до хижины как раз перед закатом.