‒ Ты действительно веришь, что это невозможно?
Я видел, что в ее сердце идет та же война. Она тоже хотела защитить свой народ. Она прикусила нижнюю губу и вздохнула.
‒ Все очень подозрительно. Очень… но…
‒ Талия. Если ты что-то знаешь… ты должна мне сказать. Медведи умирают, пока мы говорим.
‒ Я не знаю. Раф, клянусь тебе, я не знаю наверняка. Это просто… Я не могу… ты понимаешь, как это тяжело для меня? Я не могу сказать тебе некоторых вещей.
Мой медведь заурчал внутри меня. Ее глаза расширились, и я понял, что она видит темноту в моих. Я увеличил расстояние между нами и вонзил пальцы в землю.
‒ Да! ‒ в моем голосе было больше ярости, чем я хотел. ‒ Боже, да. Я знаю, как тебе тяжело. Думаешь, мне легко? Этого не должно было случиться. Мы не должны были случиться. Мой народ не доверяет вам так же, как вы не доверяете нам. Но, может быть, именно поэтому мы с тобой сейчас здесь вместе. Ты когда-нибудь думала об этом?
‒ Судьба? Это то, что ты собираешься сказать мне снова? Пара или что-то в этом роде? Это чушь собачья, медведь.
‒Ты веришь в то, что чувствуешь?
Ее дыхание стало тяжелым, заставляя грудь вздыматься. На ней был синий фланелевый свитер, а под ним белая майка. Я мог видеть выпуклость ее груди, и это заставило моего медведя снова шевельнуться, в то же время я хотел поставить стену вокруг своих мыслей. Защитить клан, защитить Талию. Очень скоро мы дойдем до того, что я не смогу делать и то, и другое. А сейчас я не мог оторвать глаз от ее груди. Краска залила ее щеки, когда она поймала мой взгляд.
‒ Ты сделала это со мной? ‒ спросил я, немного ненавидя себя за то, что сказал это. Но я должен был.
Саймон и некоторые другие были так непреклонны и со всем, что произошло, я не мог исключить возможность того, что даже это… то, что я чувствовал к Талии… могло быть частью какого-то более могущественного заклинания.
‒ Что сделала?
Я взял ее руки в свои и прижал ладони к своей груди. Мое сердце бешено колотилось под ее пальцами. Она задрожала, и я почувствовал, как внутри нее тоже вспыхнуло растущее желание. Это изменило в ней все. Крошечные волоски встали дыбом на ее шее, и я почувствовал растущее возбуждение. Крошечные голубые искорки танцевали между перепонками ее пальцев и усиливали мое собственное желание. Низкий рык пронесся сквозь меня, достаточно сильный, чтобы заставить землю под нами вибрировать.
‒ Ты сделала это со мной? ‒ спросила я ее снова, изо всех сил стараясь не дать животному вырваться наружу.
Губы Талии задрожали, когда она вгляделась в мое лицо.
‒ Нет, ‒ сказала она, задыхаясь.
‒ Ты хочешь этого? ‒ спросил я.
Потому что не мог этого не сделать. Не мог быть так близко к ней, когда вокруг нас были дикие твари, и ничего не делать. Все произошло так быстро. Мы горим в этом чувстве. Я мог наступать или отступать, но не мог оставаться на месте.
‒ Да! ‒ вырвался ее голос из горла.
Я думаю, что ее ответ зависел от ощущений, а не от причины. Она не могла отрицать свою природу ни на секунду. Я не знал, как буду сохранять свой клан и слушать свои инстинкты. Она тоже не знала. Но в тот момент, когда звезды начали мерцать, между нами была только одна простая вещь.
‒ Да, ‒ повторила она уже спокойнее. ‒ Да поможет мне Бог, медведь, но да. Я хочу этого.
‒ Хорошо.
Затем я поцеловал ее. Она положила руки мне на грудь, лаская. Ее магия вошла в меня и усилила желание, затопившее меня.
Талия застонала. Ее тело слилось с моим, и я притянул ее к себе на колени. Любая унция самообладания, которую я сохранял, разрушилась от ее прикосновения. Я разорвал ее свитер и просунул пальцы под майку. Я нащупал ее сосок и сжал его, сделав твердым.
‒ Медведь! ‒ выдохнула она.
Мое тело воспламенилось вместе с ее.
‒ Ведьма, ‒ прошептал я. ‒ Моя ведьма.
Она потянулась ко мне, стягивая рубашку с моих плеч. Талия поднялась на колени. Я положил руки на землю. В тот момент было важно, чтобы она взяла себя в руки. Я позволил ей провести руками по моей обнаженной груди. Она поцеловала дорожку вдоль моего плеча. Мой член напрягся в джинсах, когда она потянула меня за пояс. Я вонзил пальцы в мягкую землю, чтобы не сорвать с нее одежду. В тот момент, когда я подумал об этом, желание этого почти сбило меня с ног. Да. Я хотел ее обнаженной и сгорающей от желания. Я выпустил когти. Прикусив губу, сделал глубокий вдох и успокоил медведя. Талия сама должна сделать шаг, не хотелось ее принуждать к чему-то.
Она так и сделала.
Отодвинувшись от меня, Талия стянула ее через голову. Она сидела передо мной голая по пояс. Мои глаза прошлись по ней. Ее нежная кожа мерцала в восходящем лунном свете. Ее дерзкие темные соски затвердели, когда ветер поцеловал их. Я потянулся к ней. Наклонившись, провел языком по изгибу ее груди и нежно подразнил сосок зубами. Она запрокинула голову и ахнула. Ее груди качались передо мной, когда она дрожала от удовольствия и стонала.