- Нет, детей своих… того. Порешил, - вздохнул дед. - Жена пришла. А он и ее! А потом черти его в петлю потащили… Сам видел!
Я посмотрела на окна, видя, как в пустом доме мелькнула не то тень, не то…
- Давайте другой, - взмолилась я, топая по крыльцу обратно. Перед тем, как спуститься со последней ступеньки, я услышала, как в пустом доме кто-то мерзко хихикает и что-то роняет.
Мы прошли еще немного, а я все оглядывалась на этот дом. Бррр! А я бы сразу на него повелась.
- Вот тоже дом неплохой! - оживился дед. - Только здесь домовой все убил! Хозяйка с хозяином как съехались, так каждый своего домового привез. Три дня у них все гремело, падало. То домовые дрались. А потом хозяин взял веник и за своего заступился. Жениного выселил. А тот одичал. И однажды прежнего хозяина подкараулил возле вон того сарая и убил. Жена прибежала на крик, а он и ее туда же! И теперича по ночам воет здесь в округе. Особенно слышно хорошо возле сарая.
- Дальше! - дернулась я, видя, как дом затаился в своей зловещей тишине. Прямо холодок неприятный пробежал по спине.
- Вот дом Яичичны, - кивнул дед на избу, которая стояла на отшибе. - Че бы тебе еще показать?
- А Яичична? - спросила я. - Кто это?
- Яичична - это Яичична. Ой, пора мне, - прокряхтел дед. - Ты это, выбирай дом и селись. А коли новоселье справлять будешь, так зови! Приду! Главное - напросись! Помни. У каждого места свой хозяин есть. И это не ты.
Он просто взял и ушел, а я присматривалась к дому Яичичны. Про домовых я слышала, про чертей слышала. А вот про Яичичну нет.
Пока что этот дом казался мне самым спокойным. Ну, более менее… Можно еще рассмотреть дом домового - душителя.
- Напросись… - заметила я полушепотом, поднимаясь по ступенечкам. Дерево под ногами скрипело, а я шумно втягивала свежий деревенский воздух. С крылечка был виден бурьян, который подступал к дому, несколько крыш, из труб которых шел дым и бушующий, словно зеленое море, лес.
Остановившись возле двери, я прикинула. Петровна, Ивановна, Матвевна, Яичична… Значит, в доме бабка живет. Интересно, как ее отца звали? Яич? Яичич? Нда, тяжело ему было во дворе!
- Яичична, - крикнула я, постучав в старенькую дверь.
Странно! Никого. Может, ушла куда-то?
- Яичична! - снова постучалась я, а дверь открылась. Я деликатно сделала шаг назад.
- Яичична! - крикнула я, вглядываясь в темноту. Ну и запах, мама дорогая!
А вдруг бабке плохо? Или уже совсем хорошо, а деревня не в курсе?
Совесть, которая грызла меня за то, что я не сказала народу про то, что где-то кровожадное “солнышко проснулось, новый день на дворе”, снова решила доесть меня.
Я с тревогой посмотрела на лес. А кровожадное солнышко сейчас явно пьет свой утренний кофе… Эм… Из желудей и цикория. Собственно, как и все сублимированные кофейные напитки. И прикидывает, кого бы схомячить на завтрак. Но деревня не в курсе. И в этом виновата я!
Собственные мысли заставили меня взять себя в руки. А вдруг бабке нужна помощь?
- Можно я войду? - спросила я, крича в темноту.
И тут же вошла в старый обветшалый, но все еще добротный дом. Здесь было грязно, темно и страшно. Половицы скрипели, валялись битые горшки. Покрытая паутиной печка выглядела косматой старушкой, распустившей в кое-то веков свои седые волосы.
- И вы мне хотите сказать, что здесь кто-то живет? - спросила я, как вдруг услышала, как дверь открывается, а на пороге появляется жуткий силуэт…
Теперь мне стало понятно, что дед явно моей смерти желал!
Визуал
Наши предки всегда напрашивались в дом или в другое помещение. Они понимали, что в там может кто-то жить. Даже если дом по умолчанию пуст, то все равно напрашивались. Ведь там могла остаться домовая нечисть. А они не могли причинить зло тому, кто напросился.
Глава 14
Ситуация резко запахла лужей на полу. Радоваться тому, что бабка живая, я решила потом. Сначала я смотрела на бабку, которая выглядела так, словно вернулась со съемок фильмов ужасов и забыла снять грим.
- Здра… - выдавила из себя я, глядя на то, как бабка смотрит на меня желтыми кошачьими глазами.
Редкие седые космы были спутаны, руки казались какими-то большими и непропорциональными. Длинные пальцы были украшены внушительными когтями, за которые возьмется только мастер маникюра с токарным станком.
Цвет кожи бабки был серым, нездоровым. Что-то в голове щелкнуло, что здоровые люди так не выглядят. И живые тоже.
На счет одежды у меня как бы претензий не было. Недавно я видела точно такой же ободранный мешок с прорезями для рук на фотографиях с показа мод известного бренда. И после этого взяла себе за правило не думать о человеке, как о бомже исключительно ориентируясь на внешний вид.