Спустя мгновение на палубе оказались две девушки, нет… сирены, вместо ног у которых отливал сине-голубоватым цветом хвост. Жабры раздувались в возбуждении, которое они испытывали, наслаждаясь моим страхом и беспомощностью, руки тянулись в мою сторону, чтобы убить и утащить на морское дно. Рот, обезображенный шрамами и покрытый припекшейся кровью, не скрывал пираньих зубов. Взгляд, блуждающий по палубе в поисках добычи, дикий смех, доносившийся со всех сторон. Услышав команду от Королевы, они подползли на руках к девушке и устроились у ее ног, словно буньипы, боящиеся гнева хозяйки.
— Что за… — выхватив из ботинка нож, я ринулся на морских чудовищ, целясь лезвием в сердце одной из сирен. Но мою руку молниеносно перехватили и сжали с такой силой, что я взвыл и выронил оружие. Нож не коснулся досок, его подхватила бледная ладонь, сжав тонкое лезвие в ладони.
— Так мать учила тебя обращ-щ-щаться с гостями?
Прошипела мне в лицо Королева сирен, бывшая когда-то Сарой, и на ее ладони выступили капли крови от пореза. Остальные сирены насторожились, завозились в ногах предводительницы и облизали языком губы.
Сара лишь усмехнулась и, окликнув одну из них, посмотрела на меня.
— Не стоит их бояться. Они не нападут, если я не прикажу.
Сирена неумело подползла к Королеве сирен, цепляясь когтями за доски, и опустила голову, ожидая похвалы или наказания. Та села на колени перед чудовищем и, обхватив подбородок ладонью, приподняла его, чтобы их лица оказались на одном уровне. Королева относилась к сирене как к ребенку, собственному ребенку, стараясь не испугать. В глазах присмиренной сирены мелькнула надежда, в данный момент она скорее напоминала мне потерянную душу, желающую освобождения. Существо, так похожее на человека, сжимало в руках старые потертые бинты и деревянный протез.
Старик. Королева будет довольна.
Сразу все осознав и шумно втянув в себя воздух, я попытался сдержать неприятные позывы, однако спустя мгновение, вцепившись пальцами в бортик корабля, исторг из себя весь ужин в море.
— Ты все сделала так, как я тебе велела. Ты больш-ш-шая молодец. Но ответь ещ-щ-ще раз на вопрос: ты готова?
Сирена долго всматривалась в лицо Сары и, наконец, кротко кивнула, давая понять, что она согласна. Затем протянула руки, схватила ладонями за Сару с такой силой, что побелели костяшки тонкий пальцев, будто существо боялось передумать. Королева устало вздохнула и, наклонившись, поцеловала сирену в губы, из-за чего та застыла, округлив кровавые глаза от ужаса, а тело ее уже начинало дергаться в судорогах. Дикий истошный крик разорвал тишину. Сара отошла в сторону и жестом приказала второй не приближаться.
Спустя несколько мгновений все стихло. Сара подошла к сирене и, проверив пульс, удовлетворенно кивнула. Повернувшись ко второй сирене, она произнесла:
— Помоги ей добраться до суш-ш-ши. Ноги она обретет, как только коснется земли. Подстрой все так, будто она потерпела круш-ш-шение на корабле и примани голосом того человека, которого выбрало ее сердце. Ты поняла?
Сирена кивнула и, обхватив тело сестры обеими руками, неуклюже доползла до края кармы. Ухватилась за нее одной рукой, она легко подтянула тело, не выпускала из объятий сестру. Я не успел сделать и вздоха, как сирена сиганула за борт корабля.
— Что это было, черт возьми? — рухнув на доски и обхватив ладонями голову, я начал медленно покачиваться взад-вперед, пытаясь вытеснить из головы произошедшее. Сара села около меня, но вместо ног у нее вырос хвост, не такой, как у других сирен, а с огненной чешуей, напоминающей алый закат. На голове появилась диадема, напоминающая лавры, сделанная из морских звезд, плотно спаянных между собой и обрамленных сверху некой позолотой.
— Прекрати себя ж-ж-жалеть и вести себя как ничтож-ж-жество, — голос, наполненный презрением, отрезвил мой разум.
Заметив мое замешательство, она продолжила уже более снисходительно, устало вздохнув:
— Эмилия — ключ к моему освобождению, и только ты сможеш-ш-шь ее убедить помочь мне. За те годы, которые я наблюдала за вами, ты единственный, кому она доверяла. Ты многого о ней не знаеш-ш-шь, хотя уверен в обратном. Ты хоть раз спраш-ш-шивал, откуда у нее медальон, который она носит, не снимая?
— Ей его подарила мать. Обычная побрякушка, не более.
— Да неуж-ж-ели? Это она тебе так сказала, я полагаю?
Ответа не последовало. В этот момент я почувствовал себя настоящим дураком, которого то и дело обводили вокруг пальца и пытались сделать своей марионеткой. Порой мне казалось, что мое тело и мысли принадлежат совсем не мне, а другому человеку, который ведет меня семимильными шагами к плачевному финалу моей и без того ничтожной жизни.
Горько усмехнувшись, Сара взглянула на море, в объятьях которого скрылись две сирены.
— Этот корабль теперь твой, Уильям. У тебя будет все: судно, власть, деньги, авторитет. Никто не вспомнит про капитана этого корабля и его команду. Тебе лиш-ш-шь стоит принять мое предложение и помочь. Пока дело не дош-ш-шло до кровопролития, я лишь хочу сказать, что во мне осталось больше человеческого. Я хочу решить все… — сирена запнулась, явно стараясь подобрать слова, — … мирно. Да, я хочу реш-ш-шить все мирно.
Рвано выдохнув, я внимательно всмотрелся в лицо сирены: внешне она напоминала человека — те же черты, речь, манеры, но все ее нутро излучало власть и решительность в случае неповиновения. Опустив взгляд на шею, я заметил изуродованный участок кожи, ожог, шрам, который отдаленно напоминал лицо мужчины. Сдвинув брови и прищурившись, я попытался рассмотреть более детально, но Сара заметила мой пристальный взгляд и моментально скрыла уродство волосами. Гневно сверкнув глазами, она обнажила верхний ряд острых зубов, тем самым дав понять, что ее великодушие лишь маска, скрывающая нарастающие гнев.
Стоило мне только открыть рот и вдохнуть, чтобы задать вопрос, как сирена вскинула руку, желая, чтобы я замолчал. Сжав челюсть, она устало взглянула в рассветное небо и, легко запрыгнув на борт, перекинула хвост в сторону морской глади.
— Эмилия еще молода и глупа, чтобы понять свою знач-ч-чимость для меня, — сверкнув глазами, покрытыми алым туманом, сирена облизнула губы. — Ты не сможеш-ш-ш-ь видеть ее четыре года. Она должна проявить себя, войти в полную силу. Ни один корабль, ни один человек не сможет потопить твое судно и убить тебя, Уильям. Пока ты помогаеш-ш-шь мне, никто не посмеет тронуть тебя — ни на суш-ш-ше, ни на воде. Четыре года, Уильям, не пытайся найти ее раньше. Когда придет время, судьба сама приведет вас ко мне.
Затем, подбежав к борту корабля, я услышал короткий всплеск воды и увидел небольшую воронку, которая образовалась на морской глади после того, как Сара скрылась в морской пучине. От осознания сказанного сиреной и нахлынувшего гнева я закричал, пнул ближайшую бутылку рома, ударил кулаком по бочке, еще, еще и еще… В неистовстве я не заметил, как разбил костяшки, даже не в силах больше пошевелить пальцами.
Кровь стекала по ладоням, образуя две алые дорожки. Волны вновь оживились и начали бить по корпусу корабля, проникая на борт и слизывая волнами алые разводы.
Я стоял посреди бушующей природы, уверенный, что Сара с ее сиренами незримо помогут мне поставить корабль на правильный курс и причалить к берегу. Я медленно шел по палубе, чтобы занять свой пост капитана у штурвала. Слева и справа бурлила морская пена, а в моей голове засела единственная мысль.
«Моя Эмилия, подожди меня… Четыре года — и я вернусь».
Часть 1. Глава 13. Раскрыв душу, ты рискуешь быть уничтоженным.
ЭМИЛИЯ
— Спустя несколько часов мои мучения все-таки закончились. Слава богам, отошли мы не далеко от порта, с которого начали путь, и я смог добраться до него обратно. Придя в себя и обследовав корабль, я нашел в трюме сундуки с золотом, и, когда зашел вопрос о том, куда делась команда, пару золотых монет смогли закрыть этот вопрос раз и навсегда. Вечером я набрал команду таких же сопляков, как я, и мы, как слепые котята, пытались найти свой путь. Сара не обманула — никто и ничего не могло причинить мне боль и вред. Ядра и снаряды не долетали до корабля, который был защищен каким-то дьявольским куполом, мы выходили из любой схватки победителями, стоило нам столкнуться с противниками на морских просторах. Я клянусь, все это чистая правда. Я прошу тебя, поверь мне, дай мне шанс, дай возможность доказать, что я не бросал тебя. Я не знаю, чего хочет эта сирена, как ты можешь ей помочь, но я жизнь за тебя отдам, если это потребуется. Только не отталкивай меня, прошу.