На мой взгляд, ему не стоило демонстрировать свою, пусть будет, улыбку настолько рьяно, потому что зубов катастрофически не хватало, и это портило впечатление. В том плане, что его воинственность как-то меркла на фоне зияющих черных провалов в желтоватом оскале. На хищника он явно не тянул. Да и в природе животное-инвалид не может занимать лидирующих позиций в стае.
Ох, снова из меня дар лезет в самый неподходящий для этого момент! Мне сейчас бояться нужно, дрожать там, ну или переживать, на худой конец, а я стою и едва сдерживаю рвущийся наружу смех.
— Если допустить, что я козочка, то вы-то, простите, кто? — все же озвучила свои мысли.
— Э, батан, телка нас че щас козлами обозвала? — проявил недюжинный интеллект лысый. До первого, похоже, дошло только после догадки второго.
— Че? — вскинулся он и попытался подойти еще ближе. — У нее походу запчасти казенные!
— Стена! — выкрикнула, вскидывая свободную руку и мысленно представляя перед собой кирпичную кладку.
Бритый напоролся на невидимую преграду и отскочил, потирая ушибленный лоб.
— Так чего хотели-то, мальчики? — невинно поинтересовалась я.
— Ведьма! — выплюнул травмированный первый.
Ну да, ведьма, и что с того? Можно подумать, я выбирала, кем рождаться! Меня, знаете ли, не спрашивали. И, если уж говорить начистоту, то ничего, кроме проблем, мне дар не принес. Разумеется, бандитам ничего объяснять не стала.
— Вован, че с тобой? — спросил интеллектуал и, собственно, его и проявил осторожно ощупывая пространство перед другом.
На его лице промелькнула мысль, за ней еще одна, а потом физиономия вытянулась в удивлении. Видимо, мозг отказывался верить в то, что зрительная пустота может расходиться с тактильными ощущениями, ибо преграду он все-таки нащупал.
— В общем, так, телка! — выпрямился бритый, вопрос товарища он проигнорировал.
— Что же вас все на парнокопытных-то тянет? — не то что бы спросила, скорее, усмехнулась я, вот только громилы не разделяли моего веселья.
— Слушай сюда! — нашелся интеллектуал. — Это ты сейчас крутую из себя строишь, фея хренова! А от случайной пули тебя никакие фокусы не спасут. Наше дело маленькое — предупредить. Помоги серьезным людям, и будет тебе счастье. А не поможешь, твой Вадечка затеряется, как там у вас, волшебников говорят, в пространстве и во времени, усекла?
Слишком прозрачный намек конкретно указывал на Гольцмана и его «просьбу». Грязно играет, да и просит незаконного. Странные люди, не понимают, что гадить там, где живешь, неразумно и неприятно. А вот в одном лысый прав, дар может защитить от угрозы, когда знаешь, откуда она исходит. Пуля может прилететь с любой стороны. Тут никакая интуиция не спасет. И все же страха не было, потому что никто не вечен, а правда, хоть у всех и разная, но должна звучать в унисон с совестью. Моя же совесть не позволяла содействовать Гольцману.
— А если мне плевать на то, где потеряется Вадечка? — спросила я, прямо посмотрев в глаза лысому.
Интеллектуал взгляд отвел мгновенно. Есть что скрывать парнишке, много грехов на душе. Тут, чтобы понять, и дар не нужен.
— Тогда бабушка оплачет любимую внучку, а на твое место, коза, сядет наш человек! — посыпались угрозы от бритого.
Впрочем, я не сомневалась, что эти люди не шутят и вполне могут перейти от запугиваний непосредственно к делу. И, пожалуй, у меня в руках не было рычага, способного повлиять на такого человека, как Гольцман, но сдаваться я не собиралась.
— Хозяину передайте, чтобы больше холуев не присылал. Не о чем мне с ним говорить, — спокойно ответила я. — И пусть сам почаще оглядывается, для своей же пользы.
Больше говорить нам было не о чем. Подхватив чемодан, направилась к родному дому, но остановилась, когда услышала:
— Ты еще и угрожаешь, сучка?
Дар, как всегда, влез не вовремя. Но, не предупредить людей, даже если они мерзавцы и откровенные преступники, я не могла, поэтому, не поворачиваясь, произнесла:
— Предупреждаю. Последствия никому не понравятся. А вот на вашем месте, я сегодня не садилась бы за руль. Воспользуйтесь общественным транспортом, целее будете.
И продолжила свой путь.
— Да я… Да ее… — раздалось сзади, но быстро стихло.
Хлопнули дверцы машины, взревел мотор, словно водитель со всей дури дал по газам, а потом все стихло. Не поверили. Жаль. А я ведь предупредила, потому что точно знала, что их тонированный черный монстр сегодня попадет в крупную аварию. Не знала только, смогут ли выжить все пассажиры. На меня иногда накатывали откровения, расплывчатые, неясные, без подробностей, но всегда правдивые.