— Я обдумаю твое рацпредложение, — поджал губы змей.
— Обдумайте, они и от подагры помогут, в случае чего. Не бабушки, разумеется, носки.
— Ведьма! — то ли восхитился, то ли оскорбил меня Заречный и прошел к своему столу.
Глава 19
Глава 19
Нашей беседе помешала Марина. Шефу она подавала утренний кофе с милой, чуть смущенной улыбкой, а змей тут же приложился к чашке, словно и не умял вовсе половину большой тарелки оладий. А может ему так от Гриппиного варенья пить захотелось. Мне же достался злобный оскал, и, как я и предполагала, кофе с подозрительной пенкой. Хорошо, что жажда меня не мучила, как некоторых.
Завхоз управился еще быстрее. Несколько мужчин принесли вполне элегантный стол, пару тумб на колесиках, красивое офисное кресло, а также ноутбук, сканер и принтер. Установили все это богатство еще быстрее. Мебель вписалась в интерьер как родня.
— Семеныч, доступ к внутренний сети проверил? — спросил Заречный у молодого мужчины, который покидал кабинет последним.
— Обижаете, — улыбнулся тот. — Лично проверил. Забил туда ваш логин, Марины и Борисыча, на тот случай, если потребуются подлинники документов. На флешке только сканы.
Так и потекла моя деятельность под крылом могучего змея. День начинался стандартно, Дракон Петрович лично заезжал за скромной проверяющей. Уже на второй день наше совместное появление перестало нервировать и шокировать сотрудников. Если о нас и шептались, то лично я этого не слышала, ибо Мариночка меня явно невзлюбила, а это не способствовало хорошим отношениям с другими дамами, работающими в фирме змея.
Хотя, когда это ревизор становился в проверяемом коллективе своим?
Смущало другое. Судя по идеальному порядку в документации, с очистными сооружениями, фильтрами и прочей промышленной защитой все было в порядке, но Заречный ощутимо нервничал и с каждым часом становился все мрачнее. Значит, причиной была не я.
Плотину прорвало на следующий день.
С утра ничто не предвещало беды. Дракон Петрович плотно позавтракал блинами Ядвиги и пребывал в приподнятом расположении духа, что за последние три дня случалось нечасто. К слову, Гриппа съезжать от нс не спешила, начисто позабыв о Ведьмином ските. Ее даже судьба Вельзевуловны интересовала как-то вяло.
Две специалистки по паранормальным явлениям, взятые на работу, вовсю старались отработать свой гонорар, но ни ворожба, ни гадания результата не давали. Будущее пряталось, словно черепаха в свой панцирь, едва завидев карты или чайную гущу. Методы Гриппы, которые на моей памяти никогда не давали осечек, так же не работали.
— Странно, — шептала бабушка, склоняясь над старинной чашей с родниковой водой. — Может, за свеженькой съездить?
Вопреки всем законам физики, яичный белок не погружался в жидкость, а образовывал инертную пленку на поверхности, совершенно ни о чем не говорящую.
— Быть такого не может, — сетовала Ядвига. — Никогда еще расклад не говорил об успехе, при этом строго предупреждая не совершать ничего подобного. Ерунда какая-то.
Не знаю, придавали ли они значение этим странностям, но я, после нападения у реки, в случайности не верила. Да и ведьма у меня внутри насторожилась. Никогда еще мы с ней не были настолько едины. Раньше, все решения принимала я, а теперь… Теперь приходилось действовать сообща, и, надо сказать, с каждым разом это выходило все легче.
Итак, Дракон Петрович, держа меня под локоток, под дружный восхищенный вздох местного пенсионного фонда, вот уже несколько дней к ряду занимающего все свободные места на приподъездной лавке, вел к машине. И очарованные взгляды на него бросали не только шустрые подруги Ядвиги, но и молодые женщины. У них тоже отчего-то появлялись неотложные утренние дела. Где-то глубоко внутри от этого бесилась ведьма, а я с ней соглашалась и была солидарна. В общем, двор оживал, расцветал улыбками, предназначенными змею, и оценивающими неприязненными взглядами, достающимися мне. Не то, чтобы это сильно трогало, но осадок все же оставался.
Сегодня к обычному недовольству примешивалось беспокойство. Тревога, зародившаяся во мне еще в лифте, на улице только усилилась. А когда я села в машину, вообще захотелось поерзать. Ощущение было такое, словно сидела на битом стекле или металлической стружке. Заречный молчал, сохранял скучающее выражение на холеной физиономии, и даже синие зенки сверкали индифферентно. Но и его напряжение чувствовалось. Можно обмануть Ленку Усольцеву, но ведьму — никогда!