Признаться, такого приема я не ожидала. Еще утром, перед работой, все было совершенно нормально. Впрочем, как и всегда. Хотя нет. Нормально не было уже давно. С тех пор, как я обнаружила, что Вадим игрок. И не просто игрок, а болезненно азартный, которого этот процесс затягивает настолько, что становится патологической жаждой. Ни уговоры, ни просьбы, ни к чему не привели. Он просто стал скрывать свои походы в подпольные игорные дома. А когда я все же ловила его на лжи, говорил:
— Я почти отыгрался. Ленка, еще один такой раз и мы будем в шоколаде!
Целовал, кружил, беззаботно говорил разные приятные женскому уху глупости, а потом начинал все сначала. Последний такой разговор у нас состоялся буквально пару дней назад. Тогда Вадим поклялся, что больше никогда не сядет за игровой стол, не сделает ни единой ставки и, вообще, начинает новую жизнь, в которой лишь он, я и наше счастливое будущее.
Поверила ли ему? Когда любишь, доверяешь. Иначе грош цена таким отношениям. Вот и я изо всех сил старалась верить любимому. Но, видимо, зря. Он в очередной раз обманул, променяв на вращающийся волчок рулетки.
Пакеты оставила в коридоре, а сама, не раздеваясь, прошла в кухню и села напротив. Вадим продолжал меня игнорировать. Выпил, скривился, несколько раз попытался наколоть маринованный огурец в открытой банке. Потом, видимо смирившись с неудачей, просто занюхал куском хлеба.
— Рассказать мне ничего не хочешь? — устало спросила я, все еще на что-то надеясь.
— Тебе правду или как всегда? — Он уставился на меня осоловевшими от хмеля глазами, почесал грудь и нагло ухмыльнулся.
— Давай для разнообразия правду, — обреченно кивнула я. Даже по этим его словам было понятно, что врали мне постоянно и регулярно.
— Ты во всем виновата! — вдруг зло выкрикнул Вадим. — Все из-за тебя!
— Я? — удивлению не было предела.
По правде говоря, я никогда не видела Вадима в таком виде. Он и привлек мое внимание своей элегантностью, чистоплотностью, манерами. Ухаживал красиво, букеты, собранные со вкусом дарил. Причем, выбирал моменты, когда его подарки могли оценить окружающие. И не важно, коллеги или подруги, главное, чтобы люди видели его отношение ко мне.
Точно. И как же я раньше не замечала, слепая влюбленная курица? Мы и дома почти не сидели, все время ходили по таким местам, где он мог похвастаться спутницей. И наряды для прогулок сам выбирал… Я не особенно люблю обтягивающую одежду и короткие юбки, но Вадим настаивал, все время повторяя, какая красивая у него женщина. А мне просто хотелось доставить ему удовольствие, хотя все время не покидало желание прикрыться под липкими взглядами участников гламурных сборищ.
Бабушки, опять же, его не одобрили. Обычно их мнения разнились, но в отношении Вадима обе были непримиримы.
— Не пара он тебе, Еленка. Карты не врут! — приговаривала бабушка Ядвига, как только я появлялась дома.
— Гниль он, а не человек! — в сердцах приговаривала бабушка Гриппа. Хорошо еще, что с ней мы виделись значительно реже, в «Ведьмин скит» из города не наездишься, да и гадости о человеке которого впустила в свое сердце, по правде говоря, было очень неприятно слушать.
А теперь вот прозрела. Словно пелена с глаз спала. Словно морок на Вадиме висел все время, маскируя слабака под нормального мужчину. Эх, а может просто я глупая. Придумала себе сказку и сама же в нее поверила.
— Ты, ты, Леночка! Я ж ради тебя красавицы старался… Из кожи вон лез! Чтобы у тебя все… — взвизгнул мой теперь уж точно бывший возлюбленный.
Любовь ослепляет, и вернуть зрение только боль душевная и помогает.
— Слушай, Протасов, а ты меня когда-нибудь любил?
— Ой, не начинай! — отмахнулся Вадим и поскреб заросший подбородок. — Любовь для слабаков.
— А ты значит сильный?
— Представь себе, Ленчик! Представь себе!
И ведь прекрасно знает, что мне не нравится это сокращенное «Ленчик», но задался целью сделать мне побольнее. Только вот с тех пор как глаза открылись и от сердца отлегло.
— Жалкий ты, Протасов, — сказала я и попыталась подняться, но следующие слова Вадима все же ударили.
— А ты лгунья!
— Лгунья? — вот теперь я начала злиться. Во мне просто встрепенулось наследие предков, и глубоко похороненная ведьма восстала из пепла.
— Лгунья! Ты клялась, обещала мне во всем помогать, а сама?
Я не представляла, о чем идет речь и к чему клонит изрядно подвыпивший Протасов.
— А я? — задала, как мне казалось, наводящий вопрос.
— Вместо того, чтобы помочь, вытащить из долгов, подставила меня перед такими серьезными людьми! — подался вперед Вадим.