Тихий, почти бесшумный выстрел. Пуля в плечо и лоб. Охренеть! Допрыгался, идиот? Возомнил себя героем-спасителем невинных девушек? Да уж… Не знаю, на чём я прокололся — это самое херовое. Может они почувствовали что-то, может увидели моё отражение в оконном стекле. Но действовали они профессионально. Первую пулю выпустили в меня даже не оборачиваясь, и лишь для второго выстрела обернулся тот, что был чуточку выше, и оставил у меня во лбу кровавую розочку. Привет откат на 5 минут назад…
Я на секунду потерял ориентацию. Лифт. Куда я еду? Кажется, и мозги уже начинают сбоить. Я сильно перебрал с перерождениями. Это очень плохо! Точно — я еду вниз, на парковку, чтобы поехать на работу в Управление. Но в Управление мне не нужно, мне нужно возвращаться, чтобы узнать всё о гибели Ольки.
Нужно опять делать этот круг почёта, чтобы запутать следы и сделать вид, будто я уехал? Скорее всего. Они наверняка следят за мной. Они слишком быстро очутились в нашей квартире после моего отъезда. Они где-то рядом. Или на парковке в подземном гараже, в какой-то машине, или на улице. Но я их так просто не найду, я даже их лиц не рассмотрел.
Спустился вниз. Прыгнул на байк, ускорившись, быстро проехался по укороченному маршруту, и вернулся назад. Тихонько открыл дверь нашей квартиры, проскользнул внутрь и аккуратно прикрыл её за собой.
Эти двое спорили, стоя на пороге нашей спальни. Олька лежала на кровати, её волосы раскинулись на подушке, лицо бледнее обычного, на щеке и руке следы крови.
— Не пойдёт. — произнёс тот, который стрелял в меня прошлый раз. — Как-то неестественно. Давай к окну положим…
— Ладно, давай. — задумчиво пожал плечами второй и шагнул в сторону кровати. — Не всё ли равно.
Я сделал несколько шагов вперёд, и через секунду понял, в какую ловушку сам себя загнал. То ли не продумал всё до конца, то ли просто мне сегодня не везло. В узком коридоре над моей головой неожиданно загорелся яркий свет, а за спиной раздался тихий щелчок пистолетного предохранителя
Блядь! Их трое! Как я его в прошлый раз не заметил? Или он был в другом месте, или просто пропустил меня внутрь ещё на входе в квартиру, не став трогать тогда, пять минут назад.
— Ты какого хера вернулся, парень? — раздался незнакомый разочарованный голос за моей спиной. — Испортил нам всю тщательно продуманную операцию. А ну-ка, медленно, проходи внутрь, держи руки перед собой и не дёргайся резко. У меня очень чувствительный указательный палец, может ненароком нажать на курок и сделать пару дополнительных дырок в твоей тупой черепушке.
— Да ты отец юмора! Мог вместо пути убийцы, пойти по пути циркового клоуна с такими шутками. — не остался я у него в долгу, получив за это тяжёлый удар в затылок.
Я сделал несколько медленных шагов вглубь квартиры, и ко мне тут же обернулась парочка, занимавшаяся Олькой. В этот раз обошлось без стрельбы. Пока.
— Охренеть! Ты зачем его сюда привёл, Чёрт? Грохнул бы на пороге и всё! — высказался один из этой парочки.
— Ты идиот? — отозвался голос за моей спиной. — Это же идеальный вариант. Оформим всё как самоубийство в порыве раскаяния. Сначала завалил свою подружку, потом на себя руки наложил.
— Вы кто такие, парни?— не стал отмалчиваться я.
— Заткнись! — ещё один болезненный удар в затылок заставил меня пожалеть о моей болтливости. — Никто не давал тебе разрешения говорить. — пояснил незнакомец.
Быстрый обыск — похлопывание по бёдрам, по карманам и под мышками, и короткое фырканье, похожее на смех:
— Идиот. Кто же на перестрелку с ножом идёт?
Незнакомец обошёл меня спереди, посмотрел в мои глаза и молча приставил дуло пистолета к моему лбу, склонив голову чуточку набок. Я взглянул в его равнодушное лицо, осторожно поднял руку, взял дуло пистолета двумя пальцами и опустил ниже, уперев прямо в своё сердце.
— Не хочу здесь всё мозгами забрызгать. — пояснил я. — Только недавно ремонт сделали, домовладелец будет ругаться.
— Хорохоришься, дебил?! Думаешь, я не выстрелю? — лёгкая победная полуулыбка, тихий щелчок и боль в сердце.
Да нет. Как раз надеялся, что выстрелишь. Просто сердце у меня немного покрепче и жизнеспособнее головы.
Сука! А больно ведь! Такое чувство, что перекрыли разом весь кислород и закинули меня в вакуумную комнату. Да ещё и на месте дыры в сердце жгло не по-детски!
Я упал на пол. Сердце из моей груди выдавливало большими порциями горячую кровь, а Узор Регенерации наверняка пылал сейчас во всю свою мощь чёрным мрачным светом.
Незнакомец склонился надо мной, вложил в руку пистолет и довольно отошёл в сторону, любуясь со стороны своим творением. Эстет! Мать его!
Два тихих щелчка, оружие в моей руке легонько ткнуло в ладонь отдачей, и один из тройки повалился на пол, держась за простреленное горло. Еще два щелчка. И ещё один труп с простреленной грудью и переносицей.
С такого положения стрелять было сложно, но руки словно сами помнили, как это делать. Да и в Академии нас последнее время учили стрелять чуть ли не с закрытыми глазами из любого положения. Вот и пригодились навыки. Не думал, что когда-то понадобятся.
Третий, который стрелял в меня, Чёрт, кажется, засуетился, словно загнанная крыса, беспомощно зыркнул по сторонам, автоматически сунул руку подмышку, ища спасительный пистолет, который сам сунул мне в руку пятнадцать секунд назад, и растерянно замер, глядя на меня. Ещё два щелчка. Один в «молоко», второй точно в ляжку. И тихий вскрик боли, как бальзам на душу. Тварь!
— Сука! Ты что делаешь?! — упал он на пол, зажимая дыру в ноге, впопыхах снимая ремень и мастеря примитивный жгут. — Ты же всё равно сдохнешь!
— Серьёзно? — Усмехнулся я, сплёвывая сгустки крови. — И это повод не стрелять в тебя?
— Ты! Почему ты жив до сих пор?
Кажется, до него начало доходить, что с такими ранениями не отстреливаются и уж точно не живут.
— Болевой порог повышен. — хмыкнул я, с трудом оттолкнувшись руками от пола и усевшись на нём поудобнее.
Грудь всё ещё болела, но кровь уже перестала течь ручьём. Значит, жить буду. Не зря понадеялся на регенерацию.
Я медленно поднялся на ноги, взял кресло, стоявшее в углу, подтащил его к своему новому другу, приложив того рукояткой пистолета в висок, чтобы немного успокоить, схватил за грудки и усадил мужчину в кресло перед собой. Ещё разок дал рукояткой в другой висок, для равновесия, и отошёл на шаг назад.
— Поговорим?
— Рану перетяни! — потребовал он. — Истеку кровью, и ты ничего не узнаешь.
— Узнаю, не переживай. Достану тебя с того света и буду узнавать по слову, снова и снова.
— Ты сумасшедший! — он нахмурился и принялся перетягивать ногу сам.
Выстрел. Его колено разлетелось в клочья, а я едва успел подскочить к нему, чтобы закрыть зашедшийся в крике рот.
— Ну-ну, тише, тише… Потерпи, сейчас полегчает… — пытался я его успокоить. — Вот видишь — всё хорошо!
Я осторожно убрал руку от его лица и сделал шаг назад.
— Поговорим?
Он зло взглянул на меня из-под бровей и едва заметно кивнул. А через секунду неожиданно вскочил на одной ноге и попытался вцепиться мне в горло своими руками. Получил болезненный удар в грудь и в нос, пустил кровавую юшку и упал обратно в кресло, отвернув от меня лицо к окну и тяжело дыша.
Вижу промелькнувшее в его глазах отчаяние и страх! Вижу натёкшую возле его ноги лужу крови и едва заметно морщусь. Хоть бы не умер раньше времени. Тварь! Это же он убил Ольгу! Наверняка он! А я за него переживаю! Яростно пинаю его в прострелянную ногу и немного успокаиваюсь.
— Рассказывай… — коротко бросаю ему.
— Что рассказывать? — смотрит на меня обречённым взглядом и морщится от боли в ноге.
— Во сколько вы её убили? — Киваю в сторону тела Ольки, которое всё так же лежит на кровати буквально в пяти метрах от меня.
— В час… или час десять, вроде. — легко отвечает он. — Точно не помню, не смотрел на время.