Тору и Шин обошли меня с двух сторон и принялись копошиться в моих вещах. Шкаф, полки, книги, кровать…
— О! — довольно крякнул Тору через минуту, достав из-под матраса скрученную самодельную сигарету.
— Это не моё. — пожал я плечами.
— Комната твоя? Значит, всё, что в ней тоже твоё. — глава совета огорчённо вздохнул. — Так что, наказания тебе не избежать.
— Что за наказание?
— Розги или палки? — задумчиво пробормотал Рио Огава, сложив губы бантиком. — Ладно, на первый раз прощаю. Назначу тебе недельные ночные дежурства на кухню и наложу месячный запрет на увольнительные. Но это на первый раз! — повысил он голос, игнорируя недовольные возгласы своих помощников. — Ты видишь какой я добрый сегодня? Цени мою щедрость! С нами выгодно дружить, а не ссориться.
— Больше ничего, Ри. — закончил осмотр Шин.
— И у меня. — отчитался Тору.
— Ну, тогда пошли. Нам ещё весь этаж проверять…
— Парни, а вам сколько лет? — пробормотал я им вдогонку.
— Это тут при чём? — обернулся Рио уже на выходе.
— Вы же взрослые мужики, вам бы делом заняться, а не тешить своё высокомерие и эгоизм.
— Эх, Юсупов… — покачал Огава головой. — Сделать бы тебе выговор, да у меня сегодня такое благостное настроение, что я не буду.
— Он вчера выбился в лидеры в нашем маленьком соревновании. — пояснил Тору, ухмыльнувшись. — Сразу двух цыпочек первокурсниц оприходовал. Теперь хочет вчерашнюю победительницу соревнования завалить, ну или хотя бы её сестру.
— Придержи язык, дружище! — одёрнул своего друга Рио Огава. — Перед кем ты тут хвастаешься?
— Прости, Ри.
— Ладно, проехали. Не забудь, Юсупов — сегодня в ночную на кухню. Посуда сама себя не помоет, кастрюли сами себя на отдраят.
— А если я не хочу?
— А если не хочешь или ослушаешься, вылетишь отсюда как пробка из задницы орангутанга.
Весёлая троица вышла из моей комнаты, оставив после себя какой-то гадостный шлейф, а я посмотрел на слегка пыльные окна, махнул на них рукой и пошёл на завтрак. Пустой живот неоднозначно намекал — война войной, а завтрак пропускать нельзя…
Чай, овсянка, овсяные галеты, рыба и масло. Самый обычный завтрак в школе. Я погрузил тарелки на поднос, нашёл взглядом свободный столик, благо в такую рань их было предостаточно, и через две минуты уже сидел у окна, задумчиво наблюдая за всё хорошеющей снаружи погодкой…
Постепенно стали подтягиваться остальные ученики и столовая наполнилась шумом и привычной суетой. Я не заметил, как к моему столику подошла небольшая компания. А когда заметил, было уже поздно.
— Привет, Макс!
— Привет, Макс!
— Юсупов!
— Максим-сан…
Четвёрка ботаников оккупировала мой столик так же быстро, как англичане победили занзибарцев в войне 1896 года — стремительно, безоговорочно и в самые кратчайшие сроки.
— Ребята! Девчонки! — проявив чудеса деликатности, кивнул я им в ответ, пристально осмотрев точно такой же соседний и абсолютно пустой столик. Почему не он? Почему именно мой?
— Макс, ты как? — заботливо поинтересовалась рыжеволосая японочка в зелёном платье.
— Угу. Ты как, дружище? — повторил вопрос рыжей один из парней.
Странно. С чего такая честь? Что ещё такого я вчера натворил? Почему меня ботаники принимают за своего? Только потому, что я их перепил? Странный мир, странный японцы…
— Э-э-э… — протянул я. — А как вас зовут то?
— Ты правда не помнишь?
Не то, чтобы не помню. Если бы знал, я бы запомнил. Я просто не знаю.
— Ну это и не удивительно. Ты столько вчера вылакал, мы даже спорили — если к тебе поднести спичку, ты вспыхнешь от паров спирта или нет.
— Я Амика. — улыбнулась мне рыжая, сидящая напротив меня. — Страх.
Ну эту девчонку я помнил и так. Это та рыжеволосая японочка, за которую я отдал голос на конкурсе мокрых маек. Высокая, стройная, фигуристая. С твердыми и упругими торчащими сосочками-горошинками… По крайней мере, такими я их запомнил.
— Чоу. — представилась вторая, низенькая забавная пухляшка. — Иллюзии.
— Таро. — кивнул мне парень в очках. — Дым. Смог.
— Такеши. Огонь. Пламя. — произнёс худой и нескладный японец, больше похожий на палку от швабры, чем на огонь.
— Вот это второе, что после имени. Это ваши прозвища? Сами придумали? — задумчиво пробормотал я, сделав глоток чая из чашки. — Слишком пафосно, не кажется?
— Нет. — рассмеялась рыжая. — Это наши способности. Так мы представляемся друзьям и тем, с кем хотим сблизиться.
— Хм… Ну друзьям не нужно представляться, а не друзья не могут быть близкими. В твоих словах нет логики.