Пока я стоял и ругал фанатиков на чём свет стоит, толпа сменила тональность и заметно возбудилась. В хорошем смысле этого слова. Откуда-то сзади послышалась нездоровая суета, донёсся шум и восхищённые вздохи, а через минуту толпа расступилась, будто по этому людскому морю шёл сам Моисей.
По широкой, расчищенной от людей дорожке, в сопровождении двух десятков воинов, двигалась небольшая процессия, возглавляемая ещё одним жрецом. В центре, покорно опустив глаза в землю, шёл десяток красивых, молодых девушек, одетых в простые белые накидки. Процессия подошла к основанию пирамиды, вооружённые воины выстроились цепочкой внизу, а девушки продолжили восхождение на самый верх, следуя за своим поводырём.
Люди на площади притихли, затаив дыхание. Лишь изредка кто-то шептал молитвы или тихо переговаривался. Девушки достигли вершины и стали в ряд лицом к толпе. Карлос медленно поднялся со своего трона и неторопливо шагом, двинулся вперёд, останавливаясь возле каждой девушки, рассматривая их лица, иногда аккуратно беря одну из них за щёки, и поворачивая голову вправо и влево…
Забавно… Может сейчас? Пока он отвлёкся и не ожидает нападения. Открыть тропу, оказаться у него за спиной и выдернуть отсюда. А там уже и поговорить по душам… Но стоит мне ошибиться, и ему на помощь придут остальные. Был бы я в своём мире, в своём времени — я бы рискнул. Но не здесь. Как это ни печально признавать — но я тут словно надоедливая комашка…
Дойдя до конца и осмотрев всех, Рамирес повернулся к своему жрецу и кивнул. Лицо последнего озарилось сияющей улыбкой, он радостно подбежал к ближайшей девушке и ловким движением сорвал с неё накидку. Вся толпа восхищённо ахнула и довольно загалдела… Почти вся…
Недалеко от меня стоял парень — хмурое выражение лица, сомкнутые брови, сжатые в тонкую нить губы, играющие на скулах желваки. Симпатичный, высокий, лет двадцати. Он явно не был так доволен всем происходящим, как остальные.
Я отпихнул локтями своих соседей, раздвинул ещё несколько малохольных, протиснулся к парнишке, поравнялся с ним и замер рядом.
— Хорошая погодка сегодня, неправда ведь? — бросил я, не отрывая взгляда от происходящего на вершине пирамиды.
Парень удивлённо посмотрел на меня, нахмурился ещё сильнее и снова отвернулся.
— Чего невесёлый такой? Не нравится мероприятие? — не сдавался я.
— Ты чудной! — проронил мой собеседник пересохшим, охрипшим голосом и снова замолчал.
— Что здесь вообще происходит? Кого выбираем?
— Ты не знаешь? — удивился потомок ацтеков.
— Неа. — честно признался я.
Он смерил меня тяжёлым взглядом, напряг извилины, пытаясь запустить мыслительный процесс, но передумал и снова отвернулся, уставившись перед собой и наблюдая шоу с участием бога, девушек и жрецов. Я покрутил головой в поисках ещё одного источника информации, не нашёл и просто последовал примеру незнакомца. Всё равно сейчас узнаю…
— Это невесты Бога. — донёсся до меня голос моего нового знакомого. — Их отобрали из тысяч претенденток по всему Мехико. Сегодня Тонакатекутли осчастливит их, сделав своими жёнами.
— А! Ну это да — жёны дело нужное. — согласился я.
— К претенденткам было множество требований. Не старше восемнадцати, непорочны, красивы… Идеальны… Самые красивые и самые… Безмозглые! — горько усмехнулся парень. — Третья слева — моя сестра. Ей пятнадцать, а ума так и не нажила. Ей это кажется очень романтичным — стать супругой Бога! Не знаю, может это моя вина… Я растил её сам и не доглядел… Её зовут Камилла… — произнёс мой собеседник с теплотой в голосе.
— Они хоть живы будут? Или их принесут в жертву? — на всякий случай уточнил я.
— Ты чудной. — повторил парень. — Никто не знает. Жён бога никто больше никогда не видит…
Утешает одно — с этим миром не всё потерянно. Что здесь, что в Африке, есть недовольные, и есть разумные люди. Те же Анклавы — они тоже понимают, такие боги — это зло. Это радует. А фанатики… Нахрен фанатиков!
Я кинул взгляд в сторону пирамиды. Жрец уже снял накидки со всех девушек, и Карлос принялся осматривать не только лица — осанку, грудь, талию, кожу, зубы… Мял, ощупывал, трогал везде, куда мог дотянуться. Отбор и правда был жёсткий. Словно выбирал породистых кобылок. Может он селекцию проводит? Выводит новую идеальную расу людей? Не удивлюсь…
Третью, четвёртую и восьмую он забраковал. Недовольно махнул рукой в их сторону, скривился, словно ему подсунули порченый товар на рынке, и хмуро глянул в сторону побелевшего от страха жреца. Вернулся к своему трону, уселся и расслаблено откинул голову на спинку.