Однажды я не сложила грязное бельё в корзину, не помню почему, то ли телефон зазвонил, то ли мама позвала… Вернулась через пять минут, а он стоит. Держит с омерзением мои трусики и с красными от бешенства глазами начинает тихо шипеть, уж лучше бы орал:
— Это неуважение ко мне, как к Мужчине! Так ведут себя только бабки в хосписе и наркоманки в притонах! И чего мне ждать дальше? Ты начнёшь свои ссаные трусы мне на стол кидать или в кровать?! Свои! Ссаные! Трусы! Забирай и не вздумай больше кидать их где попало!
А ведь трусы не были ссаными. Да вообще они не были использованы, что самое обидное… Самые обычные женские трусики с бирками, которые я только купила в магазине и хотела постирать…
А самое интересное, что трусы были внизу вороха одежды. Он специально рылся, чтобы достать их и ткнуть меня носом в них.
Было много всего. Мой школьный рюкзак постоянно проверялся, не дай бог там найдётся запрещёнка. Я даже не знала, какую запрещёнку он искал. Было много упрёков «Я тебя кормлю и плачу за жильё! Уважай меня!». А ничего, что раньше я как-то жила без его еды и платы за жильё и родители как-то справлялись и ни разу меня в этом не упрекали? Но нет, этот «кормилец» предпочитал периодически напоминать о таком.
Он злился, если мама проявляла ласку ко мне или уделяла внимание, ведь Мите тогда достанется меньше. По его мнению, с ребёнком нельзя так сюсюкаться и носиться.
— Вытащи свою сиську у неё изо рта! — Брезгливо говорил он маме. — Ты с ней носишься, как с грудничком!
Я старалась как можно реже появляться дома. Уж лучше в парке на лавочке посидеть или погулять по улице, или зайти в магазин, или задержаться в школьной библиотеке. Да всё было лучше, чем идти домой!
За поздние возвращения домой меня, конечно же, ругали и отчитывали. Но лучше так – короткая ругань вечером, чем слушать его нытьё целый день. У нас даже сложилась такая небольшая семейная традиция, я слушаю нотации минут десять и сразу спать. Хорошая традиция… А потом я дожидалась пока мама с отчимом уснёт и пробиралась на кухню, чтобы поесть.
Лет в пятнадцать, когда у меня выросло здесь и округлилось здесь, Митя перешёл на новый уровень. Теперь его любимым позывным для меня было «Малолетняя шалава».
— Где эта малолетняя шалава шлялась до поздней ночи?
— А, бл*довала у своих наркотов, шалава?
— Малолетним шалавам право слова не давали!
Ну, если я сижу в школе, или застряла в библиотеке, или прогулялась с одноклассниками и при этом всём имею сиськи – я точно шалава.
А знаешь, какая ещё у нас в семье была… есть традиция? Каждый месяц я писаю на тест на беременность. Неплохо, да?
Я хотела напроситься жить к бабе с дедом. Но кто же меня туда отпустит, ведь я просто хочу сбежать туда, чтобы бесконтрольно бл*довать!
Я пыталась бунтовать. Кричала ему в лицо «Ты мне не отец!», надеясь, что он отважится и ударит, или просто хоть пальцем тронет, даст мне хоть маленький повод. Но он лишь отвечал мне словами. Не знаю, что больнее. Уж лучше бы бил, наверное… Просто молча бил…
— Вот увидишь! — Говорил он маме. — Скоро она принесёт в подоле!
— Зачем ты портишь мне жизнь? — Кричала на меня мать.
Наверное, сейчас он даже горд собой. Ведь только благодаря ему, я не принесла никого в подоле. Только благодаря его контролю, воспитанию, нервам и потраченным на меня бессонным ночам. Это он сделал меня человеком, хотя для него я так и осталась малолетней шалавой.
Я как-то хотела сделать ему это назло, и почти сделала, но так и не решилась… За несколько лет из милой тихой девочки, которая пишет стихи, рисует пони, смотрит в телескоп на звёзды и читает «Алису», я превратилась в озлобленную, нервную и замкнутую стерву…
Как я нормально училось в такой обстановке, я сама не знаю. Наверное, назло ему. Я была начитанная и не глупая, но никогда не показывала этого, всегда зарабатывая средний балл и всё. Тоже назло.
Однажды я прошла несколько тестов в школе, в реальную, полную силу. Получила высший бал… И меня заставили пересдавать, сказали, что я списала. Ну, я и написала, как они хотели. На твёрдую тройку, чтобы не высовываться…
За эти десять лет я так возненавидела мужчин, что ты первый, с кем я стала общаться дольше недели, Макс. Наверное, потому что ты был такой мелкий и потерянный, когда мы встретились здесь на крыше впервые.
Нет, я не ненавижу их… наверное. Боюсь, избегаю, не доверяю, опасаюсь… Я могу с ними общаться, учиться, работать. Но меня начинает трясти только от одной мысли о близких отношениях с мужчиной. Он может меня трогать?! НЕТ! Он зайдёт в мою комнату и начнёт рыться в моих вещах?! НЕТ! Мужчина будет трогать меня там?! НЕТ! Ни в коем случае!