В борьбе за счастье складывается новая партия судьбы.
Старая колода снова роздана, но всё также невозможно
определить, какая карта выпадет на следующий ход…
Хрустально-чистая вода шумящего водопада. Холодная и живительная влага, обжигающая кожу, струящаяся сквозь пальцы.… Один маленький глоток не способен утолить жажду, потому она зачерпывает руками ещё и ещё. Постепенно человеческая потребность уменьшается, пока не оказывается удовлетворена… этот “волшебный эликсир” и вправду оживляет, вода здесь приятная на вкус, как подмечает обострённое чувство девушки. Журчание природного источника скрытого в тенистом вечнозелёном лесу ласкает слух, в какой-то степени успокаивая и помогая расслабиться. Мелодия водопада так и манит к себе заблудшее на его территорию создание, словно яркий цветок привлекает внимание бабочки.… Нет никакого желания и сил сопротивляться этому порыву, потому она скидывает свою одежду и вступает в источник. Ледяные воды смыкаются вокруг её пояса, словно тугое лассо, но через пару минут тело привыкает к прохладе, которая лишь на первый взгляд кажется зверским холодом,… просто солнце слишком палит, оттого и высока разница температуры воздуха и температуры сточных вод, а постоянное течение не даёт воде нагреться. Девушка прекрасно это понимает. Подходя к склону водопада, она встаёт под его прохладные струи, чтобы окунуться полностью. Она даже чувствует сладкий запах этого райского местечка, идущий, конечно, не совсем от воды, а от усыпанных белыми цветами деревьев, растущих у самого подножия водопада.
- Яблоня… – тихо выдыхает молодая странница, наслаждаясь благодатью, что излучает это место. Однако чувствует, что чего-то не хватает…
В руках снова сияет прозрачная, сверкающая на солнце, живительная влага. Звук, вкус, запах, ощущение… нет лишь одного. “Хотелось бы увидеть”, – думает Камико, пустыми глазами глядя, как утекают капельки сквозь тонкие пальцы…
====== Глава 1 – ~ Восставшие из мёртвых ~ ======
“Странно, мне на секунду показалось, что я видела белый проблеск в темноте”, – мелькнула странная мысль у черноволосой девушки. Глубоко вздохнув, она вновь улеглась на соломенную подстилку, служившей ей постелью, уже по обыкновению предаваясь раздумьям. Глупо было мечтать, что когда-нибудь она сможет увидеть ещё что-нибудь, кроме беспросветного мрака, опутавшего юную куноичи со времён отдачи бьякугана. “Похоже, сегодня полнолуние”, – подумала она, слыша доносящийся издали волчий вой… или это собака? Впрочем, эта лирическая дума не способна была надолго отвлечь её внимание от тяжких мыслей, преследовавших Камико со времён жизни в этом одинокой и грязной камере. Сколько дней она уже не находит себе места, сколько ночей не может спокойно заснуть, сколько времени не может нормально питаться в желании поскорее закончить паскудную жизнь?
Хьюга уже сбилась со счёта… нет, правильней было сказать бывший член клана Хьюга, ведь её соплеменники, как только нашли её в том старом доме, сразу же объявили девушку предательницей. И вправду, зачем держать в своих рядах позорище, пусть даже она из побочной ветви? Легче отречься от неё или избавиться вовсе, чтобы не терять авторитета в верхах нации. “Лучше бы я тогда умерла”, – постоянно повторяла себе бывшая обладательница одного из лучших доудзюцу деревни. Она не понимала, почему выжила, получив тогда кунай в грудную клетку, которому не хватило буквально нескольких миллиметров, чтобы пробить сердце. Тем не менее, оружие закупорило собой главную артерию, потому Камико должна была умереть от внутреннего кровотечения, но опять же судьба сыграла с ней злую шутку, устроив небольшое чудо. И это маленькое чудо – Пятая Хокаге, которая буквально вытащила умирающую куноичи с того света. Юная пострадавшая сама не понимала, почему не сопротивлялась, хоть и не хотела больше жить. Как потом сказала Цунаде: “Камико просто повезло, что её так быстро доставили в больницу. Промедли они бы ещё минут пять и… к тому же, у неё огромная сила воли, обычно девушки в таких случаях погибают на месте, а она дотянула до госпиталя”. Но эти способности по выживанию, увы, не принесли счастья их обладательнице, ибо как только она очнулась, то для неё началась сущая пытка. В своей смерти она надеялась скрыть исчезновение наследственного кекегенкая, а теперь же об этом узнала вся Коноха. Предполагалось, что его насильно отобрали у куноичи вместе со зрением, хотя, каким образом так вышло, оставалось загадкой. Разговорить саму же “пострадавшую” верховным властям не удалось, она лишь тяжко вздыхала, опустив голову, и всегда твердила одно: “Простите, я не могу сказать”. Узнать правду посредством гипноза АНБУ однозначно бы не удалось, гендзюцу на неё не действовало, а применение силы к только недавно выздоровевшей Хьюге было чревато риском свести её в могилу. Поразительно было, что даже допрос Морино Ибики не принёс никаких результатов. Просто никто не знал, что психика девушки и так была жутко травмирована всеми этими событиями, да и терять ей уже было нечего: друзья, семья, деревня – все отвернулись от неё, угрожать было просто нечем. Так что оставалось только думать, что на Камико наложили специальную печать, чтобы она не могла никому ничего рассказать, вследствие чего решили прибегнуть к помощи Иноичи из клана Яманака, чтобы вытащить информацию из головы помалкивающей куноичи, однако тот пока был занят другим важным объектом, потому данное дело было отложено, но это только вопрос времени.
Черноволосая девушка в который раз попыталась отогнать страшные мысли о том, что будет, когда все узнают правду, и перевернулась на спину, закрыв глаза. “Надеюсь, что хоть с ним всё в порядке…”, – иногда она вспоминала того человека, ради которого и терпела все пытки и удары судьбы, в глубине души ещё надеясь, что он действительно скоро вернётся за ней. Куноичи ничего о нём не слышала, однако слова Неджи о том, что Пейн (секрет которого как раз и пытались разгадать многие опытные шиноби, в том числе и Яманака), неожиданно начавший нападение на Коноху, также неожиданно исчез, не завершив своё дело, говорили, что настоящий лидер Акацуки явно нуждался в его помощи. А это значит, что Итачи действительно его нашёл. Камико глубоко вздохнула, понимая, что сегодня ночью опять не сможет уснуть. Да ещё бы, она не могла спокойно спать в пропахшей зловонием и смрадом тюремной камере, оборудованной лишь сломанной койкой, проржавевшим почти насквозь умывальником и туалетом, даже единственное окошко с решёткой было настолько маленьким, что скорее напоминало канализационный сток, не будь оно сделано на уровне человеческого роста. Так как доказать вину и предательство Хьюги пока не удалось, её просто держали взаперти, как только выписали из больницы. Она жила здесь уже несколько недель, попусту растрачивая время заключения на свои горестные мысли, всё больше замыкаясь в своём маленьком мире. Лишь пару раз её одиночество нарушал троюродный брат, приносивший с собой последние новости. В такие минуты девушка, казалось, снова возвращалась к жизни, она с интересом ловила каждое слово гения клана о том, что твориться снаружи, расспрашивала его о семье и как обстоят дела с восстановлением селения после ущерба, что причинил им лидер деревни Дождя. Но как только юный джонин начинал спрашивать её о том, что было тогда в заброшенном доме, брюнетка тут же замолкала, отвечая ему так же, как и всем пытающимся приподнять завесу этой тайны. Ради блага деревни и любимого человека она готова хранить этот секрет вечно, унеся его с собой в могилу. Видя её печальное лицо, темноволосый парень замолкал и уходил лишь для того, чтобы спросить об этом в следующий раз. Во время его третьего визита Камико решила поговорить об этом напрямую:
- Нии-сан, ты ведь приходишь сюда именно потому, что тебе приказали узнать правду о моём предательстве?
Неджи¬ на момент напрягся, а затем тихо фыркнул.
- Так и есть, – холодно ответил он и, развернувшись, покинул мрачное место.
Больше гений клана Хьюга свою родственницу не посещал, отчего та чувствовала себя немного виноватой. “Господи, зачем я это сказала? Он же был единственный из семьи, кто от меня не отвернулся. Да, возможно клан и надавил на Неджи, чтобы он попытался меня допросить, но ведь я не чувствовала этого презрения, что сквозило от всех остальных соплеменников за версту… никто не заставлял его меня утешать, отвлекать рассказами о том, что творится в мире, да уж тем более говорить про дела семьи. Братишка, прости меня, ты действительно настоящий друг”, – солёная слеза скользнула по щеке пленницы, оставив влажную дорожку на щеке, сверкающей в лунном свете. Ночное светило уже стояло высоко в небе и проливало свои бледные лучи, которые проникали в окошко тюремной камеры, где томилась заключённая.