- Теперь я спрошу в последний раз, готова ли ты служить мне? – проговорил он, глядя на отступницу сверху вниз, – Это всё равно что стать игрушкой в чужих руках или продать душу дьяволу. Советую подумать, потому что после этого решения обратной дороги уже не будет.
- Я готова, – спокойно ответила Камико, – Я отдам вам свою душу и тело, но при одном условии…
- Хооо, и что это за условие? – мужчина чуть склонил голову набок.
- Вы не будете заставлять меня выступать против Конохи. Я не буду давать вам никаких секретных сведений касательно моей деревни, равно как и появляться там в открытую или же по вашим поручениям, – она усмехнулась, правильно предположив вопросительную реакцию собеседника, поэтому пояснила, – Мой двоюродный брат хочет меня убить, потому мне не желательно попадаться на его глаза. Не хочу повторять судьбу двух последних ваших соклановцев.
“Хех, как ни странно, ты уже повторяешь действия одного из них”, – мысленно заметил предводитель преступной организации, но на самом деле его интересовал другой вопрос:
- А как же Итачи? Мне казалось, о его безопасности ты будешь просить в первую очередь, хм…
Темноволосая куноичи на момент напряглась, стиснув кулаки.
- Он вас больше не побеспокоит, – отчеканила она на редкость твёрдым тоном.
- С чего такая уверенность? Он ведь вполне может явиться сюда за тобой, – предположил шиноби
- Этого не будет, – жёстко оборвала его та. – Я ему больше не нужна, он мне тоже. А если Итачи всё же посмеет прийти сюда… – она сжала ладонь так крепко, что ногти впились в нежную кожу, оставив красные отметины, – то, клянусь, я сама остановлю его раз и навсегда.
От услышанного шаринган Мадары засиял ярче, а губы изогнулись в зловещей усмешке. Девчонка отлично поняла, что такое предательство, но по его мнению, так и не познакомилась с чувством мести. Что ж, скоро узнает. Научим и этому, и ненависти, и настоящей грешности.
- Хорошо, я принимаю оба условия, – согласился он, тем самым поймав девушку на слове, затем протянул ей руку, – Стало быть, мы договорились.
- Договорились, – кивнула она головой и положила свою ладонь на его, чтобы скрепить заключённую сделку пожатием.
- Отлично, – Учиха стиснул её запястье и, потянув на себя, заставил подняться, затем окликнул ещё одного своего соратника, – Пейн!
Из тени ещё одного коридора вышел представительного вида отступник: бледная жемчужного цвета кожа, придающая ему сходство с утопленником, была местами проколота тонкими чёрными штыками; непослушные ярко-рыжие короткие волосы бросались в глаза, оттеняя блеклое лицо с необычными очами и обилием пирсинга. Конечно, оценить экстравагантную внешность союзника Учихи незрячая Хьюга была не способна, зато она смогла почувствовать всю мощь его силы и чакры, которая почти не уступала обладателю иного доудзюцу. Не понравилось ей и то, что от него прямо-таки веяло смертоубийством.
- Всё готово, Лидер-сама, – сразу же отрапортовал рыжеволосый шиноби, словив взгляд главаря.
- Ну тогда проводи нашу новую сослуживицу, а там приступайте к делу.
Брюнет коротко взмахнул рукой и поспешил удалиться, оставив куноичи в непонятках. “Что ещё за дело?” – подумала она о предстоящем. Однако её провожатый не потрудился пояснить приказ Лидера, более того, он даже не взглянул на девушку.
- Иди за мной, – коротко бросил он через плечо и двинулся обратно в проём, откуда вышел ранее.
Брюнетка тихо вздохнула и последовала за ним.
- Куда вы меня ведёте? – спросила она, пытаясь обратить на себя внимание.
Поспевать за Пейном ей было не просто, ибо путь в этот раз оказался извилистым, при каждом повороте ей приходилось напрягать слух, чтобы узнать, в какую сторону направляется правитель Аме, дабы свернуть в правильный коридор. Поэтому она решила хоть как-то намекнуть тому о своей маленькой проблемке. Но лже-предводитель Акацуки не захотел отвечать на поставленный вопрос, так что его новой подопечной оставалось лишь теряться в догадках. Впрочем, ответ не заставил себя долго ждать…
Мрачная дорога привела их в другую залу, получше и позауряднее первой. Воздух здесь был более разряженным, что свидетельствовало о том, насколько глубоко они ушли под землю.
- Что это за место? – вновь подала голос Камико под тихий треск запалившихся факелов огня.
- Церемониальный зал, – соизволил, наконец, заговорить нукенин, проведя её чуть дальше от входа и помогая спуститься по лестнице, так как оказалось грот был поделён на два яруса.
Но, несмотря на звучное название, новенькой это помещение пришлось совсем не по нутру, уж больно здесь нечестивая и тёмная аура господствовала.
- Хм, полагаю, мне предстоит какое-то посвящение? – скептически молвила темноволосая особа.
- Не совсем. Здесь мы проведём ритуал по восстановлению твоих способностей, – разъяснил её спутник, когда они добрались до нижнего этажа, – Только ради этого и пришлось перестроить эту залу, бывшую ранее карцером для подопытных Орочимару.
Теперь становилось понятным, почему собеседнице пришлась не по вкусу царившая здесь атмосфера. Дух мрачных событий, творившихся в далёком прошлом, до сих пор витал в этом месте, его-то она и почувствовала. Но сейчас её взволновало другое обстоятельство.
- Моих способностей?? – остолбенела коноховская отступница, устремив на сероглазого ниндзя безжизненный взгляд, – Вы хотите сказать, что можете вернуть их?
- Вполне возможно, – таинственно ответил тот, немного отойдя в сторону, – Доудзюцу, как и все другие техники, претерпевают три процесса: создание, развитие и разрушение. Такие же процессы, как передача, обмен и восстановление, может использовать далеко не каждый. К примеру пользователи Мангеке шарингана могут использовать способ передачи способностей внутри своего клана, ибо, как правило, у простых людей они не приживаются, хотя и встречаются исключения. Именно таким способом Итачи вживил Аматерасу своему младшему брату…
С его стороны раздавались тихие странные звуки, но понять, чем именно занят обладатель риннегана было невозможно из-за его голоса, заглушающего посторонние действия. “Видимо, специально отводит внимание”, – решила Хьюга, но продолжала слушать всё то, что он говорил.
- Ты же в прошлом году открыла способ обмена доудзюцу, с помощью которого смогла передать способности своих глаз Итачи и вместо него оставшись прозябать в темноте. Пробравшись в храм Накана и найдя тайную комнату для собраний клана Учиха, с помощью бьякугана ты прочла надписи над каменным алтарём.
При этих словах не видящая девушка издала удивлённый возглас:
- Как вы узнали? – она не могла понять, откуда же им столько известно, ведь об этом обстоятельстве она ни одной живой душе пока не рассказывала.
Пейн же чуть слышно усмехнулся.
- Потому что информацию такого рода ты больше ни откуда взять не могла, – он немного помедлил, затем продолжил, – Храм Накана был изначально построен Рикудо сенином, основателем нашего мира шиноби, для последующих поколений владельцев доудзюцу, дабы они могли использовать впоследствии его учение и самые бережно хранимые техники. По легенде, на этой территории, где обладатель глаз Шести Путей решил остановиться, проживало небольшое племя людей, обделённых особым чувством справедливости и равновесия. Как сторонники единства мира, они искренне почитали Рикудо и помогли воздвигнуть храм в его честь. Тот же в знак признательности подарил им частицу своей силы. Так появился клан Хьюга, а с ним и второе доудзюцу – бьякуган. И лишь спустя несколько лет на свет появился первый обладатель шарингана, рождённый от женщины из клана Хьюга и демона. Позже развившийся клан Учиха оккупировал территорию храма. Эти два известных клана Конохи очень отличаются друг от друга, но тем не менее они потомки одного племени, наследники великого шиноби. Возможно, Рикудо изначально предвидел такой поворот судьбы, раз разделил свои техники для этих доудзюцу.
“Понятно, так вот от кого это всё пошло”, – размышляла Камико, проникшаяся этой историей, – “Старшие соклановцы поговаривали, что именно после того случая с женщиной, полюбившей демона, в клане Хьюга и появилась традиция делить семью на главную и побочную ветвь, а также помечать представителей последней печатью ‘птицы в клетке’, принёсшей столько неприятностей. Похоже, Рикудо действительно это предвидел, потому что после обмена глазами с Итачи моя печать исчезла и ему не передалась. Да, легенда довольно правдива”. Дальнейшие мысли были прерваны голосом рыжеволосого рассказчика, почти подошедшего к концу сей повести: