“Прости меня”, – с тяжкой мыслью, она вытянула ладонь и с боевым криком устремилась к противнику… Глухой удар и волна высвободившейся в воздух чакры. А она стоит в объятиях Итачи, прижимая ладонь к его груди, откуда только что выбила почти весь запас его духовной энергии. Он не сопротивлялся, когда она его атаковала, даже не стал уворачиваться, а молча принял этот удар, при этом получив возможность обхватить тонкий девичий стан, зажав в капкане своих рук.
- Чёрт, Камико… я люблю тебя. И поэтому не могу тебя оставить тут. Не могу бросить одну, – едва слышно прохрипел он, чуть сильней сжав замершую в его руках темноволосую куноичи. Изо рта вышла струйка крови, проделав красную дорожку до подбородка, но пострадавший не обращал на это никакого внимания, – Я знаю, что причинил тебе много боли и страданий. Это по моей милости ты оказалась здесь. Мне нет прощения за то, как я с тобой поступил. И ты права, было бы проще уйти. Но я не могу этого сделать. Я не могу отказаться от тебя, потому что ты очень дорога мне, Камико. Ты самое дорогое, что у меня есть. Извини, что понял это так поздно. Я так долго убегал от всего, что ценил, чтобы не чувствовать боль от исчезнувшей привязанности, что потерял всё. Даже Саске. Но тебя… я не могу потерять. Кх… однажды, я оставил тебя, но больше этого не повторится. Ты – моё счастье, и я готов биться за него до конца. И если ты дашь мне последний шанс… кх… Я никогда больше не оставлю тебя, не оставлю нашего ребёнка…
- Итачи…
Он прикрыл глаза, сдерживая пробивающийся наружу кашель из-за задетого лёгкого, и слегка ослабил хватку. Однако Камико и не подумала вырываться. Сбитая с толку, ошарашенная всеми этими словами и признанием, свалившимся на неё, как снег на голову, она не выдержала и просто зарыдала. Она не знала, можно ли ему верить после всего того, что случилось между ними, но очень хотела, чтобы это было правдой. С самого начала она решила вмешаться в это дело для того, чтобы не дать Мадаре убить его кровного родственника. Отвлекая его на себя, она старалась держать раздумья Лидера подальше от оставшихся в живых наследников шарингана, а в этом случае, выступая против возлюбленного, пыталась дать ему возможность уйти отсюда живым. При её положении вряд ли можно было рассчитывать на жестокое наказание. Девушка быстро поняла, что её ребёнок будет ценен для бывшего главы клана Учиха, потому переживала больше за то, что может стать с малышом после того, как он родится на свет. Но Итачи, его отец, снова обыграл её в расчётах. И теперь, когда всё прояснилось, она просто не знала, что делать, и могла лишь громко рыдать в объятиях юноши, которого любила всю жизнь, всё повторяя его имя.
- Камико...? – позвал он ту, когда шепот сошёл на нет, а рыдания затихли.
Вместо ответа он почувствовал на себе всю тяжесть веса брюнетки, которая не выдержала этот шквал эмоций и просто отключилась. Поняв, что это обычный обморок и её жизни ничего не угрожает, парень глубоко вздохнул затем осторожно поднял бессознательную куноичи на руки…
Но буквально через мгновение она исчезла в появившемся перед глазами воронке, после чего на него посыпалась куча камней. Пещера внезапно обвалилась, а стена с проходом, что соединяла два грота, полностью рухнула. И на той стороне, в дальнем конце помещения, где стоял резной трон, можно было увидеть вышедшего из “чёрной дыры” черноволосого мужчину с девушкой на руках.
“Какая глупая девочка”, – подумал он, усадив так и не пришедшую в себя прислужницу на широкое сидение, с лёгким разочарованием, но без пренебрежения глядя на её безмолвное личико, – “Такая хрупкая душа… На неё до сих пор нельзя положиться. Похоже, придётся ещё долго её учить…” Он аккуратно поправил выбившуюся прядь её темных волос, убрав её за ухо, а после повернулся к руинам в задней части комнаты.
На той стороне что-то глухо загремело, затем послышался раскатистый звук. Раздался взрыв и камни разбросало во все стороны, открыв небольшую дыру, откуда показался скрытый под завалом Учиха. Чтобы выбраться из завала, ему пришлось использовать райтон, что окончательно исчерпало весь запас его чакры.
- Опаздываешь, – спокойно вещал Мадара, будто в точности знал, что тот вновь покажется здесь, – Но ты зря выбрался оттуда, Итачи. Теперь у тебя не осталось чакры и ты не сможешь сражаться, а значит, умрёшь. Ты пришёл на свою же казнь.
- Оши… баешься… – сбивчиво проговорил молодой брюнет, утирая кровь с лица вместе с потом и грязью. Он был весь изранен, в волосах слежалась запёкшаяся кровь от удара по голове булыжником, а верхняя одежда изодрана и испачкана. Но, тем не менее, держался он на удивление спокойно и уверенно. Достав что-то из кармана сумки на поясе, он тут же это проглотил, через некоторое время почувствовал, как тело вновь наполняется энергией.
- Вот как, – понимающе протянул его главный противник, пока не собираясь нападать, что позволяло врагу привести себя в порядок, что он, собственно, и делал перед тем, как начать новый бой. – Пищевые капсулы. И много их у тебя осталось?
- Это была последняя, – не стал врать тот, нажимая пальцами на контрольные точки своего организма, тем самым восстанавливая поток энергии в выбитых ранее танкецу. – Так что мне придётся закончить с тобой быстро.
- Ха. Всё ещё надеешься, что можешь меня победить? – только рассмеялся старший Учиха, нисходя с постамента вперёд, затем сделал быструю печать и пространство за его спиной накрыло непроницаемой невидимой завесой. Теперь Хьюга была отрезана от них барьером, так что к ней нельзя было подступить и в тоже время та не могла бы выйти оттуда самостоятельно, а лишь глядеть на сражение как бы сквозь стекло. – Ты мог сбежать раньше, пока была эта возможность, но теперь не жди, что я тебя отпущу.
- Ты забываешься, Мадара, – хмыкнул нукенин, вновь активируя доудзюцу, – Я пришёл сюда для того, чтобы убить тебя, так что это тебе не уйти.
- Нахальный мальчишка. Не думай, что у тебя получится. В прошлый раз ты вышел из воды сухим лишь благодаря удаче и моему неведению. И то, даже обладая силой двух доудзюцу, ты не смог меня убить. Но теперь, когда я знаю об этом, этот трюк не пройдёт. К тому же у тебя нет Мангеке, а без него ты мне не соперник.
Но Итачи его не слушал, он сосредоточенно держал печать, закрыв глаза и концентрируясь на технике. И в тот момент, когда он открыл очи, лидер Акацуки понял, как ошибался. Затем перед глазами расстелилось чёрное пламя. Аматерацу, словно голодное животное, пожирало его под пристальным взором и контролем Учихи, из глаза которого шла тёмная кровь. Однако ему всё ещё было тяжело контролировать огонь, так что он скоро прикрыл веко, загасив пламя. Однако, вопреки ожидаемому результату, его противник никуда не исчез и не сгорел заживо. Он по-прежнему стоял на месте, будто бы ни в чём не бывало. Всё-таки бывший глава их клана был достаточно опытен, чтобы приготовиться ко всем неожиданностям. Для того, чтобы избавиться от опасного пламени, он применил пространственно-временную технику и Аматерацу просто засосало в другое измерение. Сейчас мужчина больше не выглядел так спокойно. Его взгляд стал пугающе серьёзным и острым, словно натянутая стрела.
- Когда? Когда ты успел его заполучить? – каменным голосом произнёс он.
- А разве ты не помнишь? – с холодным сарказм отвечал ему юноша, затем пояснил, – Ты сам дал мне его, когда заставил сражаться с Кисамэ.
“Ясно. Выходит, он считал Хошигаке своим другом”, – разобрался обладатель вечного Мангеке, вспомнив тот случай, когда Итачи был вынужден драться с подчиняющимся ему мечнику и убить последнего. Тогда он посчитал, что такой ход событий подорвёт противника, а в итоге он только выиграл от этого, хоть и пострадал.
- Вот оно что, – словно подтверждая его слова, выдохнул мужчина, сохраняя предельную серьёзность, что говорило о том, что теперь он настроен решительно, – Я должен был понять это ещё тогда. Возиться с тобой – пустая трата времени. И раз я сам создал своего совершенного врага, то придётся собственноручно же тебя уничтожить.
Когда он посмотрел на соперника, то в его очах уже сиял тот самый Мангеке шаринган, что давал ему бессмертие. Ещё одна чёрная воронка возникла сбоку от него, Учиха сунул туда руку и вытащил из пространственной дыры своё старое оружие, которым раньше побеждал врагов во времена кровопролитных воин шиноби. Он больше не собирался давать спуску своему потомку, тот в свою очередь был настроен также серьёзно.