Мики стянула перчатки и подошла к мусорному ведру. Рядом с ним стояла совсем юная девушка, на вид ей было не больше 18 лет. Это было тоненькое, почти прозрачное, как показалось Мики, существо с длинными светлыми волосами пшеничного цвета. Девушка не видела ничего вокруг, она просто уткнулась в свой телефон, а её карие, почти черные глаза были полны слёз. Что-то щёлкнуло внутри Микаэлы, девушка напомнила ей себя, когда несколько лет назад она бежала из родительского дома с несколькими долларами в кармане в мир, о котором она мало что знала.
Вдруг она оторвала от светящегося дисплея огромные глаза и удивлённо посмотрела на Мики. По её розовым щекам текли крупные, размером с монетку, слезы.
«Выглядит она дерьмово», — подумала Мики, — «кажется, эта малолетка готова покончить с собой. Любовь. Что же ещё». Мики сочувствовала ей, что случалось с наёмницей крайне редко, кроме того, девушка стояла прямо перед урной и Мики никак не могла обойти её, чтобы незаметно выкинуть свой мусор.
— Ну и что ты собираешься делать? Позвонишь ему или так и будешь смотреть на его номер весь день? — спросила она дружелюбно, не слишком рассчитывая на ответ, она надеялась лишь на то, что та отойдёт в сторону.
Блондинка не реагировала. Она продолжала смотреть в сторону Мики, но словно бы сквозь неё, и та почувствовала, что девушка находится где-то очень-очень далеко.
«Плохи дела! Кажется, даже хуже, чем могло показаться на первый взгляд», — подумала Мики.
— Слушай, детка, — сказала она, удивляясь самой себе, — если ты хочешь забыть этого парня, выброси телефон. Потом ты всегда сможешь восстановить свой номер, а пока просто возьми и избавься от него. Я сделаю то же самое со своим, так как у меня те же проблемы. Надоели мне все эти игры в африканские страсти. Невозможно постоянно жить с сомнениями, ведь, в конце концов, остаются одни лишь вопросы. Позвонит или не позвонит? Любит или не любит? Напишет или не напишет? А может, у него кто-то есть, и он вообще обо мне не думает?! — Микки перевела дыхание, высказав то, что так долго душило её, на мгновение она почувствовала облегчение. Она взглянула на Крейга, вокруг которого уже собралась толпа людей, и продолжила — в общем, можно бесконечно гадать и сочинять истории в собственной голове, а потом просто сойти с ума. Ни один парень не заслуживает твоих слез. Любовь — это сказка, придуманная каким-то идиотом-романтиком. Давай вместе выкинем наши телефоны, и будь что будет! Ну как, годится? — она посмотрела на девушку в надежде на то, что та придёт в себя, выбросит свой телефон или просто уйдёт отсюда куда подальше. Для Мики это не имело никакого значения, но всё же ей было жаль девушку, где-то в глубине души она искренне хотела ей помочь.
Девушка начала медленно приходить в себя, её взгляд приобрёл осмысленность. Мики поняла, что попала в самую точку, и мгновение спустя незнакомка вытерла рукавом куртки свои слёзы и молча кивнула в знак согласия.
— Отлично, — похвалила её Мики, — давай сделаем это на счёт три, — она достала свой телефон, ещё раз посмотрела на девушку и начала медленно считать.
— Раз, два, три, — телефоны полетели в урну почти одновременно, девушки переглянулись, и Мики снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая шепталась о чём-то со своей подружкой. Она улыбнулась своим воспоминаниям, — Как тебя зовут? — спросила Мики просто потому, что хотела услышать голос незнакомки, которая так сильно напомнила ей о её юности.
— Ева, — прошептала она, — спасибо, — поблагодарив Мики, она повернулась и медленным шагом двинулась в направлении выходов на посадку.
Мики быстро достала кожаные перчатки и выбросила их вместе с пистолетом. Она надеялась, что в течение следующих нескольких часов ей не придётся никого убивать, да и проход в самолет с оружием был запрещён. Мики бросила последний взгляд на суетящихся вокруг трупа людей и, не теряя времени, пошла на посадку.
Глава 17
Новая жизнь и побег в никуда
I am going nowhere, dressed with my dreams.
Dreaming to tears, hard as death in spring.
Dreaming, torn between here and there.
Where, finally nothing looks like nothing.
Dreaming until I can’t speak any more,
maybe just a bit with the tip of my eyes,
watching me unchallenging
believing I wasn’t in need
dreaming even too much
dreaming even bad
burning even
when all is
burned
out
В течение нескольких следующих недель Кейн зализывал раны, не будучи способным немедленно вернуться к делам. Наконец, на его плече остался только розоватый шрам, но та рана, что разрывала его грудь, никак не хотела заживать. Ева ушла из его жизни, но осталась в его сердце.