Шлиссеры, заручившись решением городского совета Рейнеля, в качестве компенсации лишили семью Вейссеров всего имущества, включая дом. Также, в качестве наказания за прямое нарушение законов города, семью Ральфа лишили права не только вести какую-либо торговлю в городах Вейтендайля, но запретили само проживание в пределах родных северных земель. Отныне каждый член фамилии Вейссеров получил небольшое клеймо изгнанника и не имел права появляться на землях севернее Канала Древних. Термин «Крах» не описывал и десятой доли тех несправедливых лишений, что всепоглощающей лавиной накрыли жизнь еще совсем недавно благополучной и богатой семьи… По вине неразумного и трусливого старшего сына. Правда, к чести Ральфа, если можно так выразиться, он умудрился сохранить последнюю нить, что блеском стали связывала его с прошлым — теперь уже бывший городской рыцарь не пропил комплект доспехов и оружие, поэтому теоретически все еще мог вернуться в новый дом родителей, став защитой семьи. В этих мыслях его старался укрепить и Швабс, который отныне не имел права называть Ральфа господином — лишенному статуса не только рыцаря, но и гражданина Вейтендайля Ральфу впору было привыкать смотреть на слугу снизу вверх.
Деньги, украденные нерадивым отпрыском еще в прошлый раз, почти закончились, и Швабс более не имел возможности покрывать требования Ральфа. Хозяева гостиницы уже не раз напоминали некогда любимым и щедрым клиентам о приближении срока выселения, а жалко выглядящий Ральф грязно оскорблял слугу из темноты провонявшей комнаты, требуя продолжения спасительного пьяного забвенья. Блестящее серебряное топливо, позволявшее старшему сыну Вейссеров на протяжении двух месяцев избегать встречи с ужасами созданной им реальности, заканчивалось, и новая жизнь с каждым днем все более нагло заглядывалась на Ральфа. Траверс же, запертый в теле поразительно быстро деградирующей личности предка, сходил с ума от настолько изощренной пытки. Вайса секли нескончаемые волны отвращения, и мужчина робко уповал лишь на то, что гадалка сможет извлечь его сознание из мертвого Ральфа, застывшего в луже собственных испражнений — Вейссер старательно шел к именно такой незавидной кончине…
5
Миновало несколько мучительных недель. После содеянного у Ральфа не осталось выбора — вернее, он своими поступками сжег или разрушил мосты, способные провести его обратной дорогой к привычному существованию. Даже верный Швабс, сопровождавший его на протяжении нескольких лет, крепко обнял бывшего господина и, не смея поднять глаз с плескавшейся смесью осуждения и печали, оставил старшего сына семейства Вейссеров. Ральф не мог думать о попытке продолжить существование в Вейтендайле — пусть, ему удалось избежать миниатюрного, однако невыносимо позорного клейма отселенного, в родном городе его узнают мгновенно. Соседний город на западе, Вейтен, сотнями знакомых глаз мог зацепить еще недавно разбитного хозяина жизни, ненасытно лапающего податливые женские задницы и опрокидывающего в себя кувшины вина, подобно бездонному колодцу. Новости поразительно быстро распространялись по компактным просторам северного государства, чему потворствовали прекрасные дороги, густой сетью опутавшие Вейтендайль. Разветвленные артерии щедро питали бесперебойную торговлю и ремесла, позволяя также сотням ополченцев с городскими рыцарями быстро достичь места, где предстояло в ходе безжалостного сражения удобрить почву очередным скопищем бездумных налетчиков. Сейчас же кровеносная система из мощеных дорог несла в себе новости со сплетнями о позорном низвержении семейства Вейссеров с пьедестала Рейнеля. Изгнание фамилии такого масштаба являлось редким событием на спокойном севере — людям доставало и вечной угрозы вторжения, дабы не искать врагов среди соседей либо соратников.
В любом случае, о «подвигах» Ральфа скоро узнают в каждом доме Вейтендайля, не без удовольствия смакуя подробности, а по телам мещан будет скрытно разливаться теплота от осознания собственного превосходства и напускной, неискренней праведности. Собственно, южная часть страны не станет исключением, и, несмотря на статус земли «второго сорта», жизни Ральфу здесь не будет. И совершенно заслуженно — в этом сходились оба ума, по нелепому стечению обстоятельств раздельно сосуществовавших в одном теле. Старший сын Вейссеров никогда не отличался расчетливым разумом, сияющим при возможности продумать все ходы, и, главное, последствия пресловутых ходов на перспективу — эти таланты всем скопом достались Карлу. Хотя отца данная ситуация не слишком печалила — амбиции старшего брата оказались довольно скромны, и, пока Ральф вдоволь упражнялся с оружием, а также умеренно расходовал бюджет семьи на продажную любовь, все шло своим чередом. Напротив, для фамилии с успешным делом статус наследника, как известного и достойного городского рыцаря являлся неоспоримым преимуществом. К тому же, ни для кого не было секретом, что все дела находились бы в ведении бухгалтерского гения Карла… Да уж, оставляя такой тандем, Вейссер-старший лежал бы на смертном одре с поразительным для всех покоем, довольно скрестив пальцы на груди…