— Делай, что хочешь… — нервозно выдохнул Драко. — Я не буду бросаться на эту стерву только потому, что ты мне разрешил! Мне это не интересно!
— Вот ты так всегда! По жизни что-то там варишь в своей голове, упрямишься, всё портишь!
Началось… Старая шарманка вновь набирала обороты!
— Отец!
— Что отец? Что в школе, что потом! Всегда всё у тебя через… А, иди ты! Испортил настроение! Мы так замечательно поболтали с милой девочкой, ты и это испоганил! Верни ей наряд, она очень радовалась, когда примерила его. Ты бы видел… — Люциус сжал губы в улыбке, вспоминая, как крепко его обняла маленькая чертовка и жарко поцеловала в уголок рта. — Лет двадцать назад, как ты сказал Скорпиусу, я бы действительно вытер об неё ноги… Но я рад, что сейчас не чувствую того же… Сейчас я бы с удовольствием наслаждался, если бы она прошлась по мне своими маленькими ножками…
Он мечтательно вздохнул.
— Мерлин! Отец, я не хочу слышать о твоих сексуальных фантазиях! И если ты желаешь, чтобы на обед было хоть что-то съедобное, прошу, оставь меня, — Драко захотелось, как в детстве, зажать уши ладонями.
— Надеюсь, ты меня услышал?
— Я не глухой! — откликнулся Драко грубее, чем следовало, что вызвало новый фонтан недовольства.
— Плохо я тебя воспитывал, ох, плохо… Надо было нещадно пороть и запретить все радости жизни! Это Нарцисса со своей жалостью! «Наш мальчик достоин самого лучшего… Наш мальчик то, наш мальчик сё…» — переступив через платье, отец вышел в коридор, не переставая ворчать.
Драко левитировал красную тряпку на стул, стоящий в углу, и, взяв один блин, хмуро откусил от него кусок.
Это было вкусно.
***
Гермиона пропустила обед ненамеренно. Она уселась на подоконник в своей комнате, завернув в одеяло обнажённое тело. Какое-то время ведьма наблюдала за лесом, напряжённо размышляя, как же ужасен Драко Малфой. Сегодня она решила стать паинькой и, так сказать, поднять белый флаг и зарыть топор войны. Испекла блины, переоделась в прекрасное платье, вела себя… как последняя идиотка! Думала, что если она, по совету Снейпа, все же станет добрее к нему, то что-то изменится.
О нет, этот мужчина непрошибаем!
Скорее бы вернулся Северус! Скорее бы вспомнить себя! Возможно, тогда ей станет совсем не интересен этот неприятный охотник. Может быть, у неё есть кто-то, муж к примеру, которого она очень любит. А может, этого мужа уже и в помине нет? Умер или сбежал, как только она открыла на него свою зубастую пасть.
Гермиона вздохнула. Тяжело находиться в неведении. Она так долго шла к цели, стремилась к чему-то далёкому и неизвестному и, когда добралась, оказалось, что это ещё не всё.
Что её ждало впереди, она не представляла. Неприятное чувство ожидания свербило в крови. Гермиона неосознанно погладила руны на руке, чувствуя каждый самый мелкий рельеф пальцами, и подумала, что так и не узнала, что они означают. Она рассматривала их перед сном и когда просыпалась, словно они могли ответить на её вопросы. Но руны молчали, неярко мерцая в темноте.
Скоро мысль начала ускользать от неё, так же, как и выветривались остатки вина. За окном в голубом небе, очистившемся от облаков, с громкими криками проносились стаи птиц. Ведьма зевнула, наблюдая их бодрые резкие полёты над лесом…
Гермиона проснулась, когда в нос ударил запах жареного мяса.
Она села и поняла, что лежала на своей кровати. Тяжело соображая после глубокого сна, ведьма огляделась. В кровать она попала не сама, ей помогли. Это несомненно. Еда. На прикроватной тумбочке стояло блюдо с кусочками жареного мяса и овощами. А на зеркале красным пятном висело её платье. То самое, что она скинула на кухне.
Гермиона принюхалась. Нюх пока ещё ни разу её не подводил, и она ясно почувствовала его запах.
Драко.
Даже запахи еды не могли перекрыть аромат его парфюма или мыла, запахи костра и хвойного леса, с тонкой ноткой лошадиного пота и вскопанной земли.
Значит, Драко перенёс её на кровать, вернул платье и не оставил голодной.
Гермиона улыбнулась, в душе загорелся странный тёплый огонёк. Он сделал шаг к ней навстречу — касался её, позаботился о ней. И это было очень похоже на извинения за его хамское поведение.
На краю кровати Гермиона заметила что-то зелёное и, разглядев кружевные трусики и лифчик, громко рассмеялась.
Как мило с его стороны позаботиться и об этой детали её гардероба.
Она натянула нижнее белье и взялась за тарелку. С аппетитом съев всё под чистую и даже облизав тарелку, пока никто не смотрит на неё, Гермиона поскорее переоделась в свой наряд.
Её отражение в зеркале выглядело потрясающе. Платье ярко красного цвета ей понравилось ещё когда висело в шкафу, среди прочих невзрачных, на её вкус, тряпок. Астория была блондинкой и носила либо пастельные, либо чёрные цвета. Гермиона видела её колдографию на запыленном столике в комнате, которую Люциус назвал «комната памяти». Бледная голубоглазая женщина обнимала молодого Драко и совсем маленького белокурого мальчишку. Она сдержанно улыбалась, пожимая ладонь мужа. Почему-то Гермионе не понравилось это до противного милейшее колдо. Она еле сдержала порыв сжечь его, чтобы не видеть, с какой лаской охотник смотрит на свою жену.
Вот значит как он умеет смотреть! С заботой и любовью.
И, наконец, он позаботился и о ней. Гермиона представила, что этот грубиян так же смотрит на неё, и загорелась новой идеей. Ей нужно срочно увидеть Драко и поблагодарить за заботу. Воодушевленная, она схватила тарелку и побежала на кухню, надеясь застать его там. Но кухня оказалась пуста, на печи потихоньку кипела большая кастрюля с каким-то ароматным варевом, а сам повар отсутствовал.
Она разочарованно вздохнула и вышла в коридор. На её счастье к ней навстречу со двора уверенно шагал Скорпиус. Под мышкой он держал толстенную книгу. Гермиона вспомнила, что парнишка обещал деду позаниматься рунами, и кинулась к нему.
— Малыш, подожди! — Гермиона протянула свою руку. — Подскажи, что тут написано?
Юноша мгновенно порозовел и стыдливо заулыбался.
— Дело в том, что руны для меня просто набор загогулин… — выговорил он, неловко замявшись, и чуть не выронил книгу.
Гермиона, пожав плечами, хмыкнула:
— Для меня тоже, — она заглянула в голубые добрые глаза мальчишки и улыбнулась. — Как же ты сдашь свой экзамен?
— Сдам… Преподаватель по рунам… — он заговорщически наклонился ближе, — она обожает меня.
Гермиона открыла рот и удивлённо захлопала ресницами. А этот мальчик не промах. Увидев её изумление, он закусил губу, сдерживая смех. А его розовый румянец распространился до ушей.
— Всё ясно с вами, мистер Малфой! — хихикнула ведьма, вспоминая его ловеласа-деда, от которого юноша недалеко ушёл, а потом в памяти промелькнуло хмурое лицо его папочки. — А где твой отец?
Он выпрямился и понимающе покачал головой.
— Папа в теплице. Идите всё время прямо, — Скорп указал в сторону выхода на скотный двор. — Увидите сразу… Если не найдёте, подождите меня, я отнесу книгу в библиотеку и проведу вас.
Гермиона благодарно кивнула и поспешила во двор.
Впервые за несколько дней, она оказалась вне помещения. Свежий воздух, птичий крик, шум ветра в лесу, — все это заставило её замереть на полпути. Босые ноги ощущали каждый камешек на вытоптанной твёрдой земле. Запахи кружили голову, а тело начало ломать от желания преобразиться в зверя. Сердце неровно забилось где-то у горла. Гермиона прерывисто вдыхала и выдыхала воздух, успокаивая себя. Нет, она останется человеком, она удержит эту бурю звериных желаний.
Ведьма заставила себя оглянуться, чтобы найти что-то, похожее на теплицу. Она заметила у каменной высокой ограды матовые от пыли стекла и бросилась туда. Теплица оказалась огромной, как одноэтажный дом. Гермиона ворвалась в неё через приглашающе полуоткрытую стеклянную дверь и, вдохнув плотный, более влажный, чем на улице воздух, расслабилась.
Преображаться в волка ей пока не хотелось. Она устала от того немного отупевшего животного состояния, в котором пребывала долгие годы.