— Спасибо, Охотник… — промурчала ведьма. — Ты спас меня.
Он тихо рассмеялся и погладил её по плечу, играя с каштановыми локонами. Гермиона жадно поймала такое редкое явление, как искренний смех Драко. Его губы растянулись в улыбке, он тоже разглядывал её. Серые глаза опустились к её декольте. Малфой хмыкнул, заметив синяк от засоса на её груди чуть ниже ключиц.
— Давай и это уберу… — он уже было взмахнул палочкой, чтобы залечить.
— Нет, нет, я… — Грейнджер поскорее закрыла отметину ладошкой. — Хочу чтобы это осталось. Хочу, чтобы все твои метки остались на моём теле, чтобы все видели, что я твоя.
Драко нахмурился, его пальцы застряли в копне её волос, а потом он выпустил её из своих рук и отвернулся, раздумывая о чём-то. Гермиона почувствовала что-то странное в том, как он отреагировал на её слова, словно закрылся. Драко не хотел того, чего хотела она, догадалась Гермиона.
Но она лишь усмехнулась про себя. Пусть сомневается в чём угодно, закрывается, молчит, это не надолго. Волчица выбрала своего единственного. И скоро он не сможет без неё, как она уже больше не может без него.
За столом, как и вчера на ужине, воздух можно было потрогать руками от искрящегося напряжения. Люциус и Скорпиус перекидывались ничего не значащими репликами, а Гермиона и Драко сидели тихо, погружённые в свои мысли, и жадно поедали омлет, словно не ели неделю.
Драко перед завтраком собрал первый урожай мелких красных помидоров и выложил их на тарелку, как фрукты. И это блюдо манило Грейнджер красными бликами. Она, всё также пребывая в своих фантазиях, притянула один яркий сочный плод и, вместо того чтобы аккуратно порезать ножом на части, начала задумчиво посасывать его. И не заметила, что Драко и Люциус обратили на неё изумленные взгляды, а Скорпиус, сидящий напротив, вытаращил глаза, наблюдая за её ртом. Гермиона погрузилась в воспоминания о том, что случилось утром в душе.
Как он стонал, о, Мерлин, когда она доводила его до исступления губами! Как впивался дрожащими пальцами в её волосы, смотря на неё из-под полуопущенных ресниц! А потом прерывисто выдохнул её имя…
Гермиона обхватила маленький помидор сильнее и высосала мякоть, громко причмокнув.
Голос Драко всё ещё звучал в её голове…
— Грейнджер! — она вздрогнула и, моргнув, наконец очнулась от своих жарких воспоминаний.
Драко действительно звал её.
— Грейнджер, — охотник строго нахмурился: на его лице появился странный румянец, и он глазами указал на мужчин, сидящих рядом с ней за столом.
— Что? — Гермиона непонимающе оглянулась на соседей, облизывая губы.
Скорпиус тут же опустил взгляд, его щёки пылали красным цветом, как тот несчастный помидор, а Люциус шумно сглотнул и, дёрнув бровью, бросил Драко почти завистливо:
— Кажется, утро у кого-то выдалось очень насыщенное.
— Отец, — Драко прищурился и вновь покачал головой. — Не надо.
— Да, Люциус, дорогой, ты прав, — хихикнула счастливая ведьма и посмотрела долгим влюблённым взглядом на Драко. — Утро было потрясающим…
Люциус откашлялся, скрывая смех, и на его лице появилась одобряющая улыбка. Драко раздражённо выдохнул. А Гермиона пожала плечами и снова потянулась к тарелке с помидорами. Она очень любила их и давненько не ела, и готова была съесть хоть весь урожай, но блюдо вдруг ускользнуло от её руки.
— Эм… Грейнджер, давай выйдем на минутку… — Драко убрал палочку в карман.
Он сам отодвинул её стул, чтобы помочь выйти из-за стола, и потащил Гермиону в холл, держа под локоть. Скорпиус и его дед проводили их странными взглядами.
— Что ты делаешь, ведьма? — он грозно надвинулся на неё в темном коридоре у столовой, и Гермиона прижалась спиной к мраморным перилам лестницы.
Она считывала его гнев и не знала, что и сказать. Грейнджер не сделала ничего предосудительного. Малфой заметил её непонимание и вздохнул, поднимая взгляд к потолку.
— Грейнджер… Гермиона, — выговорил он терпеливее: она всё ещё ждала его объяснений. — Я знаю, мы должны были это обсудить раньше… Но не могла бы ты не быть настолько…
— Открытой? — догадалась Гермиона и закусила губу.
Неужели он хочет чтобы она скрывала то прекрасное, что между ними возникло и разгорелось, как огонь? Глупый, глупый охотник. Это не он её поймал, а она его. Уже поздно что-то скрывать. Все уже всё знают.
— Не быть настолько откровенной, — отчеканил он. Драко сжимал и разжимал челюсти, видимо, пытаясь быть сдержаннее и не говорить с ней в той хамской манере, к которой привык. — Скорпиус скоро уедет в Хогвартс, я бы не хотел, чтобы он видел всё это. Да и отец… Мне кажется, не стоит афишировать моим родственникам то, что между нами происходит. И когда ты вспомнишь… Возможно, тебе будет не по себе от того, что мы с тобой… — он раздражённо выдохнул, не зная какие слова подобрать, чтобы высказать свою мысль чётче и вежливее, и добавил. — Тем более, что ты сама тоже скоро уедешь со Снейпом…
«Какой заботливый…» — пронеслось у неё в голове. Грейнджер уже хотела было сделать шаг, чтобы обнять его, но, услышав последние слова, остановила себя.
— Ты хочешь, чтобы я уехала? В самом деле?
Драко задумчиво потёр щеку. Он раздумывал, а значит, всё в порядке. Малфой не отталкивает её, и это хорошо. И Гермиона бросилась к нему. Охотник возмущённо задышал, когда она просунула ладони под его локти и крепко обняла, прижимаясь всем телом.
— Грейнджер… Я же сказал, давай без этого, — она почувствовала, как он напрягся под её руками.
— Знаешь, о чём я думала за столом? — она подняла на него горящий взгляд. Малфой хотел прервать её, но Гермиона вдохновенно продолжила: — Я представляла, как сладко целую твой прекрасный, идеальный…
— О, нет, — кажется он догадался, что же она скажет, и покачал головой, его ладони оказались на её плечах и крепко сжали. — Прекрати, Грейнджер. Я не хочу этого слышать! Не сейчас. У меня много дел…
— Я представляла, как целую его… лижу и сосу… — её юркая рука оказалась на его паху и провела по быстро твёрдеющему члену несколько раз. Драко застонал, отклоняя голову назад. — Вот так, а потом ещё… Ммм… По всей длине… Прекрасный… Мой…
— Грейнджер, ты дьяволица чёртова… ты хочешь убить меня? — зарычал он и завел обе её руки за спину. — Что же ты делаешь? Просто остановись. Придержи коней. Замедлись немного…
Но ураган по имени Грейнджер уже было не остановить. Она подалась вверх, потянулась к лицу Драко, скользнула носиком по небритой щеке и лизнула его ухо. Он пах так вкусно, что ей хотелось съесть его. Мерлин, как же она была голодна!
— Я хочу тебя… — шепнула Гермиона, облизываясь. — Хочу… Я думаю о тебе каждую секунду, мой Охотник… Ты заботишься обо мне, кормишь, целуешь… Ты мой… А я твоя…
Гермиона чувствовала всё именно так, не в её правилах было врать и скрываться. Ведьма хотела повторять ему о своих чувствах постоянно, как велело её открытое сердце. После того, как она отдалась Драко, он виделся ей огромным миром, в котором ей хотелось занимать много места, защищать его, отдавать ему всю себя, быть с ним. Навсегда. Такова воля волчьей сущности, чья сила всё ещё бурлила в её крови.
Драко хотел что-то ответить Грейнджер, но рядом с его плечом в воздухе послышался мелодичный перезвон. Гермиона отпрыгнула от охотника на шаг назад, подозрительно оглядываясь.
— Это сигнальные чары. Я всегда знаю, что через камин кто-то вошёл, — объяснил Драко, а в столовой раздались голоса.
— Северус, — улыбнулась Гермиона услышав знакомый баритон. — И какая-то женщина.
— Андромеда. У Снейпа получилось её уговорить… — хмыкнул Драко и перехватил ведьму за руку, пока она не бросилась обратно в столовую. — Ты меня услышала, я надеюсь?
Гермиона широко улыбнулась, и Драко закатил глаза, выдыхая громкое недовольное: «Неет, Грейнджер!»
Ведьма знала, что он хорошо всё понял по её довольной хитрой улыбке — она не будет ничего и ни от кого скрывать.
***
Драко был прав, Снейп всё-таки уговорил тетку прийти в мэнор. Андромеда все ещё стояла около камина и, прищурившись, подозрительно разглядывала Люциуса поднявшегося из-за стола. Драко заметил, как приосанился отец, одевающийся теперь каждый день, как на праздник. Старший Малфой смотрел на женщину с лёгкой полуулыбкой, хотя глаза его были бесстрастными.