Гермиона дразняще ещё несколько раз вильнула попкой и исчезла за дверью. Драко свирепо зарычал и бросился за ней. Из ванной комнаты послышались громкие весёлые визги.
***
В этот же день они ужинали втроём на балконе, который выходил в сторону гор. Вечерело, и солнце окрашивало красно-оранжевым всё вокруг — каменные стены замка, крышу, деревья и сидящих у круглого стола людей. В этом было что-то тревожное, но очень красивое. Драко крепко держал ладошку Гермионы, пригревшейся рядом с ним на плетеном диванчике с бокалом вина в другой руке. Люциус расположился напротив них в кресле. Они уже выпили пару бокалов, и на отца напала ностальгия. Он рассказывал о Нарциссе.
Драко с тяжёлым сердцем слушал его истории в тысячный раз, но молчал, не перебивая. Гермиона, наоборот, ловила слова Люциуса с воодушевленным интересом.
— Нарцисса была моей душой и сердцем. Нас сосватали друг другу ещё в школьные годы. Скромная бледненькая пигалица и наглый избалованный франтоватый подросток… — он усмехнулся и посмотрел на Гермиону. — Да я был ужасно избалован, наверно, гораздо больше Драко. Но ты, наверно, и так это поняла, — отец вновь отвернулся, разглядывая кучевые фиолетовые облака на горизонте. — Она не нравилась мне, худая, нелепая, со своими белыми волосиками, я называл её воробьем. Но прошло несколько лет и мой воробышек превратился в гордую красивую Лебедь. Ах, как же мы любили друг друга! — он сглотнул сухой ком в горле и выпил вина. — Я не мог без неё и дня. Умная, красивая, моя женщина…
Люциус замолчал, кривя губы. Драко занервничал. Обычно потом отец вспоминал войну, плакался, что безмерно виноват перед матерью и тому подобное. Драко не хотел, чтобы хороший вечер был испорчен тяжёлыми воспоминаниями и пережёвываниями этой неприятной для всех темы. Но отец неожиданно покачал головой и вновь взглянул на них, острый взгляд упал на их сплетенные пальцы. Малфой старший хмыкнул:
— У меня было десять лет, чтобы обдумать всё и понять, как я был самонадеян и какую огромную цену заплатил за свою глупость. Я бы отдал всё, чтобы вернуть мою любимую жену к жизни… — он допил вино одним глотком и, крякнув, звонко опустил опустевший бокал на стол. — Так, хватит о грустном! Пойду поговорю с нашими дорогими леди Малфой. Давненько я их не навещал.
Люциус подмигнул парочке на диване и деловито поднялся с кресла с ухмылкой на тонких губах.
— Отец, ты в порядке? — Драко не этого ожидал и поэтому с беспокойством следил за настроением и самочувствием Люциуса — не хотелось вновь пережить его новый приступ.
Но тот только отмахнулся.
— Я сыт и пьян. Что ещё нужно старику? — аристократ оттряхнул пылинки со своего синего строгого камзола. — Ну, может быть, симпатичную сиделку…
Он усмехнулся, многозначительно дёрнув бровью, и поспешил к выходу. На балконе стало тише и уютнее.
— Мне кажется, это ты на него так хорошо влияешь, — Драко перенёс свою руку на спинку дивана и обнял Гермиону за плечо, притягивая к себе.
Вечер был прохладен, и хотя они наколдовали вокруг согревающие чары, ведьма прильнула к нему и зарылась в полы его пиджака.
— А ты… Ты так же сильно любил свою жену? — спросила Гермиона тихо, раскачивая в бокале остатки вина — напиток светился ярко-красными искорками.
— Нет, — ответил Драко не раздумывая и поэтому честно, отчего она подняла на него вопросительный взгляд.
Он уточнил:
— Нет, я любил её, конечно, но, не так… Такой романтики и понимания, как у моих родителей, у нас с ней не было. Она была тихой и сильной женщиной, которая очень хорошо справлялась со всеми испытаниями, что выпадали на её долю. А я только брал. Мне кажется, я был неблагодарным мужем. Она была моим добрым другом, поддерживала меня и терпела. Дала мне прекрасного сына, заплатив за это своей жизнью. И… Мне не хватит слов, чтобы поблагодарить её за всё, что она для меня сделала… Это невозможно высказать словами. Она навсегда останется в моем сердце…
Драко тяжело выдохнул. Подумал, что, возможно, не стоило так много говорить Гермионе о своих чувствах к бывшей жене. Но она понимающе качала головой и гладила пальцем пуговицу на его рубашке.
— Это хорошо, что Астория была в твоей жизни. Может быть, именно она изменила тебя, сделала лучше… — проговорила Гермиона задумчиво.
Драко еле заметно усмехнулся:
— То есть, все-таки моя школьная версия не очень тебе по нраву?
— Совершено не по нраву! — Гермиона покачала головой, вспоминая школьные годы. — Боже, каким ты был наглым и напыщенным павлином! Как вспомню… «Я расскажу папе!» «У меня всё только самое лучшее!» «Уйди с дороги, грязнокровка!» — передразнила она.
— Эм… Ну да, было дело… — Драко закатил глаза и хмыкнул. — Но это же в далёком прошлом! Ты, кстати, тоже не была идеалом во плоти, заучка! Только и слышно было твой бесячий голос и видно твою поднятую трясущуюся руку!
Гермиона ахнула от возмущения и отодвинулась от него. Драко показалось, что в красноватых лучах уходящего солнца её кудри стали похожи на огонь, а глаза сверкнули оранжево-желтыми искрами.
— Ах ты, хорёк! Да как ты смеешь?! — она задиристо прищурилась и вдруг запрыгнула на его колени и крепко схватила его за волосы. — Я сейчас за это откушу тебе нос!
Драко зашипел от лёгкой боли, и тихо рассмеялся. Гермиона смешила его своей дикой игривостью.
— Не боишься? А что ты на это скажешь? — она с рычанием набросилась на его лицо и нежно покусала кончик его носа, задевая языком.
Драко прерывисто выдохнул. Схватил Грейнджер за локти и оттянул от своего лица, разглядывая её раскрасневшееся хитрое личико. А потом вдруг хищно улыбнулся и сам набросился на неё с поцелуями и укусами, крепко обнимая и притягивая к себе. Она завизжала и, хихикая, ответила тем же. Через минуту они уже жадно целовались и обнимались под красными лучами заката.
***
Утро субботы начиналось как обычно. С поцелуя Драко. С привычного завтрака втроём в столовой. С ворчания Люциуса, с овсянки и печенья с брусникой и с ароматов кофе.
Гермиона давно не была так счастлива. Казалось, Драко закрыл её от мира и от проблем своей широкой спиной. Она с удовольствием просыпалась в его объятиях и занималась с ним сексом. Это было странно, но она чувствовала такое единение с Драко Малфоем, что больше никуда бежать и не хотелось.
Только он и только с ним. Всё на свете. Всё, что он захочет. Это было похоже на любовь, но Гермиона боялась об этом думать.
Она наслаждалась сказкой, окружавшей её, стараясь забыть хотя бы на время о реальном положении вещей.
Но жестокая реальность не заставила себя долго ждать и вошла через камин.
— Всем доброе утро! — сквозь зелёный огонь уже под конец завтрака выскочил Скорпиус.
Гермиона бросилась обниматься с парнем, которого не видела несколько дней. Тот как будто даже подрос. В школьной форме он выглядел солиднее и выше.
Скорпиус так же тепло приобнял Грейнджер в ответ и шепнул ей на ухо:
— У меня сюрприз для тебя. Не нервничай сильно, прошу…
Гермиона напряглась. А за ним в столовую сквозь огонь осторожно скользнула маленькая фигурка в факультетской форме Гриффиндора. С ярко-рыжей кудрявой копной волос.
Роза.
Сердце чуть не рвануло прочь из груди. Гермиона задержала дыхание и вцепилась в Скорпиуса дрожащими руками. Её дочь тоже, кажется, дрожала и смотрела с опаской. Они разглядывали друг друга, как два испуганных зверька.
В комнате повисло странное тягостное молчание, и никто не мог и слова произнести, чтобы нарушить его.
— О, как хорошо, что вы пришли, маленькая мисс Поттер! — Люциус первый подал голос и скрипнул стулом. — Прошу к нашему столу. Сегодня мой кофе получился отменным!
Гермиона почувствовала, как мягкие руки Драко оторвали её от Скорпиуса.
— Здравствуйте, мисс Поттер, как хорошо, что вы вернулись, — проговорил он, при этом сжимая Грейнджер за талию и подталкивая её обратно к столу. — Пойдём, Гермиона, допьем кофе, а потом вы поговорите…